Gilded Lily: Lily Safra: The Making of One of the World's Wealthiest Widows

Подруга Лили Линн Уайатт, жена техасского миллиардера Оскара Уайатта, надела потрясающее платье из черного, белого и розового атласа, также от Valentino. Уайатты, владевшие роскошным домом рядом с Ла-Леопольдой на Ривьере, почти всегда упоминались в светских колонках вместе с Сафра, которых они считали своими лучшими друзьями.

Вторая вечеринка, на которой присутствовали многие деловые партнеры Эдмона, не вызвала особых упоминаний в светской прессе, в основном потому, что это был более частный случай. На обе вечеринки Эдмон и Лили также пригласили своих детей и любимых внуков, которых Эдмон называл своими любимыми. Помимо двух мальчиков Клаудио, у Адрианы теперь было трое собственных детей.

Грандиозный вернисаж в особняке Сафра обошелся Сафра более чем в 2 миллиона долларов, но он прошел с огромным успехом. Это была небольшая цена за их грандиозное вхождение в высшее общество. Ведь благодаря вечеринкам La Leopolda Лили стала непревзойденной светской хозяйкой международного масштаба. Как отметил сам издатель Women's Wear Daily Джон Фэйрчайлд, "само мероприятие Сафра... ознаменовало кульминацию метеоритного взлета Сафра к социальной власти; они захватили Ривьеру, Саутгемптон, Нью-Йорк, Метрополитен-опера, Женеву - и все это за пять лет. Что дальше?"

В тот августовский знойный вечер, когда в воздухе летали воздушные поцелуи, а Сафры приветствовали всех - от Карла Лагерфельда до Барбары Уолтерс и Бетси Блумингдейл, - Лили исполняла свою мечту: она была хозяйкой большого светского раута, где собирались глиттерати, движущие и движимые силы мира. Здесь был Феликс Рохатин, инвестиционный банкир, который в 1970-х годах реструктурировал долг Нью-Йорка и разрешил огромный финансовый кризис, прибывший со своей женой Элизабет и падчерицей, нью-йоркской светской львицей Ниной Гриском. Через лужайку стояла задумчивая Кристина Онассис, наследница одного из самых сказочных состояний в Европе. Как и Лили, Кристина четыре раза выходила замуж и недавно рассталась с четвертым мужем, Тьерри Русселем, отцом ее единственной дочери Атины. Как оказалось, сказочная вечеринка Лили стала одним из последних светских мероприятий, на которых она побывала: три месяца спустя Кристину найдут мертвой от явной передозировки наркотиков в одном из загородных клубов Буэнос-Айреса.

Если они верили в предзнаменования - а Эдмон, безусловно, верил, - то, возможно, смерть Онассиса заставила Сафров на несколько минут задуматься. Не искушают ли они сглаз таким грандиозным праздником - монументальным, дорогостоящим и публичным!

Но 1988 год начался с такими надеждами. После нескольких лет бессонных ночей и мучений, связанных с его злополучным решением продать TDB компании American Express, они вернулись на светский путь, посещая открытия, гала-концерты и благотворительные мероприятия по всему миру. Эдмонд восстанавливал на пепелище дорогостоящей ошибки то, что должно было превратиться в более сильную и прибыльную империю; он вернул в TDB самых ценных сотрудников и основал новый банк. Кроме того, он создавал хорошее дело против своего бывшего работодателя - дело, которое, как он знал, он в конце концов выиграет. Поэтому после вечеринок и нескольких деловых встреч со старыми клиентами "Халабим", которых он пригласил в Ла-Леопольду, Эдмонд с нетерпением ждал нескольких дней отдыха в своем новом роскошном доме с шестью внуками Лили.

Но их вновь обретенное счастье и облегчение были очень недолгими.

 

Спор, переросший в крик между Клаудио и Эвелиной утром в пятницу, 17 февраля 1989 года, начался накануне вечером в их доме на горе Гавеа в Рио-де-Жанейро. Как обычно, у Клаудио был особенно изнурительный день на работе. Симон Алуан, бывший профессор математики из Бейрута, которого Эдмонд в 1973 году назначил руководить старой компанией Альфредо, не отличался хорошими манерами. Временами он бывал груб и несносен, и его побаивались все руководители сети магазинов бытовой техники. Все знали, что Алуан ненавидел Клаудио - ненавидел страстно. В конце концов, Клаудио был всем, чем он не был, - образованным, воспитанным представителем бразильской элиты и, конечно, маменькиным сынком, который попал на должность главы отдела маркетинга благодаря влиянию своей матери в компании. Хотя Лили, как основной акционер, формально была боссом Алуана, Алуан открыто презирал и ее. Когда дело доходило до обсуждения деловых вопросов и будущего компании, он разговаривал только с Эдмондом, своим соотечественником-халабимом и самым главным благодетелем. Именно Эдмон привез Алуана в Сан-Паулу, чтобы тот помог ему управлять одним из инвестиционных домов семьи Сафра. Алуан, выходец из обедневшей семьи халабимов, был бесконечно благодарен Эдмону, который финансировал его образование в Ливане.