Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)

Я подумала о кинжале, которому совсем недавно придавала столько значения, и который сейчас торчал из пола моей комнаты. Абсолютно бесполезная, как выяснилось, вещь. Слишком их много — бесполезных вещей. И бесполезных слов, и бесполезных действий. Слишком много мишуры, скрывающей чёрную сердцевину Гроуса.

— Нет, — сказала я. — Хорошо, что я сюда попала.

Я хотела было повернуться к выходу, но Каус остановил меня:

— Подожди… Я никому не скажу о том, что ты была у меня, но ты ведь понимаешь, что после твоего исчезновения вместе с Тантаром за вами вышлют погоню… Возьми моих лошадей. С магией ты без проблем отвлечёшь внимание конюха, а потом вас никто не сможет догнать.

Я презрительно усмехнулись.

— Лошадей, которых тебе подарили за то, что ты расправился с Аргеллой? Нет уж, уволь.

— Не глупи, — сказал Каус. Опровергать мою догадку он не стал, что заставило мои губы скривиться ещё больше. — Если их не возьмёшь ты, возьмут другие. А Аргелла была твоей подругой. Эти лошади на твоей стороне.

Как ни прискорбно, но он в очередной раз был прав.

— Я найду способ отослать их тебе обратно, — сказала я. — Надеюсь, они будут жить долго. И ты тоже.

С этими словами я ушла, оставив его одного в холодном доме — ждать исчезновения невидимых пут.

***

— Всё-таки это неправильно, — хмуро говорил Тантар, когда мы ехали прочь от городской библиотеки, опустошив его тайник. — Он должен понести наказание.

Улица спала, подкованные копыта неторопливо цокали по брусчатке — мы решили, что пошлём лошадей в галоп уже на выезде из города.

— Он сам себя наказывает, — отозвалась я. — И он всего лишь исполнитель.

— По-твоему, это его оправдывает?

— Нет, конечно. Но определять, кто должен понести наказание, а кто нет, я лично больше не хочу. Пусть с ним разбирается Горна — в конце концов, это её дело. Если она придёт к тем же выводам, что и я, то значит, такая судьба у Кауса — быть повешенным.

Последние слова дались мне с трудом, хотя я и пыталась придать своему тону беспечность. Я могла сколько угодно рассказывать о том, что Каус куда полезнее живой, чем мёртвый, и что его совесть — худший для него палач. Всё это было бы правдой, но… но я ещё и очень не хотела, чтобы его повесили.

— Горна думает, что это я, — сказал Тантар.

— Нет, мне так не кажется. Она не зря была лучшей на нашем курсе. Она понимает, что если твои магические следы обнаружили на месте преступления, то это означает, что ты там был и колдовал. А то, что ты ударил Аргеллу кинжалом — ещё нужно доказать.

Тантар немного помолчал, потеребил конец повода.

— Прости, что из-за меня тебе пришлось… ну, увидеть её там. Такой. Это было малодушием — сбежать оттуда.

Я отвернулась, внезапно заинтересовавшись флюгером в виде фазана.

— Ничего.

Какое-то время мы молчали, погрузившись в неприятные воспоминания.

— И всё-таки я не понимаю, — снова начал сердиться Тантар, — какой нужно быть сволочью, чтобы хладнокровно всадить кинжал в безоружную девушку?

— Слушай, хватит перемалывать одну и ту же тему! — вспылила я. — Не нравится тебе, как я поступила — иди и разбирайся с этим сам!

— Да я ни слова не говорю о том, как ты поступила, — пошёл на попятный Тантар. — Я просто пытаюсь понять, что двигало человеком, который оказался способен на такое!

— Человеком всегда двигает либо он сам, либо другой человек, — буркнула я. — Это был второй случай.

— Но он же не марионетка, в конце концов!..

Я выместила остатки злости на кинувшемся под копыта шнырке.

— Не знаю, Тантар. — Окровавленная тушка шлёпнулась на мостовую. — Я тоже вряд ли когда-нибудь пойму. Но как случилось, так случилось. Я сама не уверена, что всё сделала правильно. Но во-первых, мне кажется, я больше никогда не буду уверена в подобном, а во-вторых, это не повод всё переделывать. В конце концов, Каус — способный парень. Тейрешу такой пригодится.

— Если только Каус займёт его сторону, — процедил Тантар.

— Мне кажется, займёт… Знаешь, любопытно даже, что здесь в итоге получится. Я имею в виду, в Гроусе.

— Узнаем из газет. Мы своё дело сделали. Дальше разберутся без нас.

Тантар говорил непривычно жёстко, и я подумала, что он хочет скрыть волнение. По крайней мере, мне хотелось верить, что волнуюсь не только я. Впрочем, может, он просто устал… Не самый лёгкий день и не самая лёгкая ночь в его жизни. Которая ещё к тому же не кончилась.

— Это сложно было? — спросила я. — Превращать Тейреша?

— Сложно, — признал Тантар. — Но, наверное, такие вещи и не должны получаться легко. Человек — непростая штука.

— Точнее и не скажешь, — фыркнула я. — О, Огонёк!

Мой письмоносец, мелькнув в свете газового фонаря рыжим оперением, приветственно заверещал. Стремительно описал круг вокруг моей головы и поднялся выше. Я не стала его снова окликать. Я почему-то была уверена, что он нас не потеряет, подождёт на берегу.