Гильдия наемников. Курьер

В общем ситуация проста. Солдатам поручили строительство казармы. Под конец они должны были залить крышу битумом, чтобы не протекала. Бойцы работают, некий старослужащий получил "блатную работу" - сидит у костерка, на котором греется бочка с битумом, ждет, когда разогреется до жидкого состояния, крышу заливать. И в некий момент ему показалось, что разогрелась смесь достаточно. Взял он веточку, сунул в горлышко, проверить - ветка не достала. Нет бы ему взять ветку подлиннее, решил посмотреть, подсветив себе спичкой. Ну пары и рванули. Крышка аккуратно обернулась вокруг его головы. Так и родителям отправили, правда в закрытом гробу.

Напечатали описание маркировки боеприпасов в разных армиях. Ну это даже скучающему мне не интересно. Довольно примитивное стихотворение невесты солдату, который проходит службу. Типа, защищай и возвращайся скорей. Потом, фельетон и кроссворд.

О зарубежном военном обозрении я уже упомянул. "Известия" тоже строились по уже понятной схеме. Немного заинтересовало описание того, как можно в Республике резко нарастить производство электроэнергии. Несколько десятков плотин, часть из которых там, где людей практически нет. Просто нужно много денег и силовые машины, которые никто не продаст. Забавно. Проблемы добычи коксующегося угля, который готовы покупать, не смотря на отсутствие дипломатических отношений. Зерно, которое тоже покупают, но по цене ниже мировых - нет возможности сами торговать на бирже. Печалька. Но я еду, я справлюсь, надеюсь, с этой бедой. Скучно.

Никто не идет меня убивать. Ночь уже на исходе. Даже странно. По идее они должны вымотать меня до предела и убить в конце. Но они решили, похоже, действовать по-другому. До Орши не было не каких нападений. Полагаю они хотят усыпить мою бдительность. Ну пусть усыпляют. Советские газеты мне слегка надоели, я начал рассматривать иностранные. Как не странно, я неплохо понимал прессу на основных европейских языках. Некоторые проблемы доставила турецкая "Таквим и векаи". Понятно с пятого на десятое. Пытаясь ее читать, чуть не заработал себе головную боль.

Тем временем мы остановились в Орше. Занятый газетами, я чуть не пропустил этот городок. Поезд замедлился, и осторожно пошел по пригородам, где не горели окна - глубокая ночь, но кое-где горели фонари. Увидел машину, которая пробиралась по кривым улочкам - ее выдали фары, конусы света, которые метались по стенам домов и заборам. Здесь появились избы, крытые соломой. Раньше их, вроде, не было. Или я не замечал? Да и не важно. Докатив до вокзала Орши, совсем маленького в сравнении со смоленским, я престал тупо пялиться в окно, стал рассматривать открывающуюся картину слегка отодвинув штору. Одного снайпера, который меня подловил, мне достаточно. Из нашего поезда размять ноги и подышать ночным воздухом никто не высунулся. Все спят. И тут я подумал, а разумно ли это - подъезжает поезд, и в нем одно горящее окно. Это господа, ваша цель, сидит в купе и от скуки газеты читает. Пришлось огонь погасить. Прощайте газеты до утра. Использовать ночное зрения для чтения всякой лабуды - это маразм. Я так до Рима не доеду, с ума сойду.

Ладно, дальше у нас Минск, куда мы прибудем уже в девять утра. Столица советской Беларуси.

Я устроился поудобнее и вошел в состояние полудремы, полуяви. Мне даже, кажется, что-то снилось, но как только я почуял, что одна из меток моей сигнальной сети слетела на крыше вагона, сразу пришел в бодрствующее состояние. Впрочем, метка слетела в середине сети. Явно какая-то случайность. Птица или просто... в общем фигня. Можно не беспокоиться.

Около семи ко мне заглянул Мартин, разбудить и принести утренний кофе с бутербродами. Удивился, что я не ложился, но я отговорился тем, что задремал в кресле, разбирая прессу. Он пообещал еще принести, утренние газеты, которые будут в Минске разносить - я сказал, что в городе выходить не хочу. Хотя стоянка там полчаса, лучше я обойдусь без прогулки - не хочется попасться на прицел снайперу во второй раз. С другой стороны, не будут они на всем протяжении пути снайперов ставить? Может и зря опасаюсь. Но сейчас выходить совсем не хочется, поэтому, прислушаюсь к голосу интуиции.