Гильдия наемников. Курьер

∙ Пожалуй, да. Но мне нужно начальника вызвать. Олле! - далее на смеси немецкого с рязанским и матерным, он отправил напарника за начальником. Начальник пришел быстро, узнав, что я им привез, как-то немного подобрел - сначала это был сухой и недоверчивый эсбэшник.

Сходил, посмотрел на мой улов. Вернувшись, попросил показать, что я изъял у них.

∙ Это, очень интересный улов, товарищ дипкурьер. Только объясните, почему вы решили их доставить сюда, а не просто убить?

∙ Мне показалось, камрад, что просто убить - это слишком просто. Конечно, это обычные боевики и не знают много - но и их информация может вам пригодится.

∙ Это хорошо, очень хорошо, что вы об этом думаете. Вы коммунист? - неожиданно спросил он меня, буквально пронзая внимательными глазами мою тушку.

∙ Нет, камрад, сочувствующий.

∙ Можете нам передать, то, что вы... получили с этих врагов.

∙ Если вы не против, я бы оставил себе только один пистолет и боеприпасы к нему. Вдруг пригодиться.

∙ Еще одна просьба, она может показаться вам странной. При них должны были быть деньги. Мы можем просить вас их отдать нам? Объяснюсь, это нам нужно для анализа финансирования этих групп. Они не только ваши враги, но и враги Баварии. Если желаете, мы можем вам заменить их на сумму, аналогичную, но в других банкнотах.

∙ Нет, камрад, легко пришло - легко ушло. Пусть останутся у вас.

∙ И, камрад, все-таки подумайте о вступлении в партию. Судя по вашему имени, вы немец. Карл Маркс, когда писал свои гениальные работы полагал, что именно немецкий дух поднимется до высот, которые позволят ему достичь высот коммунистического видения процессов в обществе. Вам стоит над этим серьезно подумать. Нам, немцам, придется пронести знамя коммунизма по всей Европе, по всему миру, и рано или поздно, озарить им Советскую Россию. Которая погрязла в меньшевистских и эсеровских заблуждениях. Мы, высшая нация, должны донести до наших братьев на Востоке истинный факел свободы. Если они окажутся достойными его. И понимаете, если вам, передовому слою общества, не удастся донести это рабочим, крестьянам и интеллигенции, наше пришествие может оказаться болезненным. Крайне болезненным, не побоюсь этого слова - кровавым. Как говорится, древа свободы должно регулярно окропляться кровью героев. Добавлю от себя - и врагов. Недочеловеков. Органически не способных принять свет коммунизма. Ведь вы понимаете, кто не с нами - тот против нас. А кто против нас - того уничтожают. Это диалектический материализм, истинная природа движущих сил цивилизации.

После этого разговора мы с ним попрощались. Как-то его видение исторического процесса мне не понравилось. На мой взгляд, такие камрады... пусть они варятся в своей Баварии. Да и Баварию, говоря откровенно, жаль. Но это уже не мое дело.

После того как меня избавили от лишнего багажа, в виде людей, которые пытались меня убить, я стукнулся в купе Марина. Тот довольно долго возился, но в конце концов открыл мне дверь. Я снова попросил его чай с печеньем, а то как-то подустал сегодня. Скрывая свое удивление под маской деловитости, тот пообещал мне быстро все приготовить.

Вернувшись к себе, я попивал чаек, с печеньем и белковыми пластинками. Жрать хотелось страшно, видимо я все-таки траванулся ОВ, который применили мои враги, и организм требовал энергии для возмещения потерь. И материала, для восстановления поврежденных тканей.

Так я и сидел у окна, глядя на проплывающие мимо строения сто, а то и двухсотлетней давности. Ближе к вечеру мы въехали в Мюнхен, столицу Баварской республики. Он тоже был защищен очень серьезными укреплениями. Не знаю, сколько они потратили на это, но очень, очень много ресурсов. Они явно не хотят атаковать (пока), но построили идеальную защиту, для этого уровня вооружений. Камрад, который меня вербовал на границе, явно ошибался, думая о том, что будет делать Республика дальше. Скорее всего, обороняться.

В Мюнхене я тоже решил не показываться из вагона. Затянутый красными полотнищами вокзал вызывал иррациональное чувство страха. Да, я тоже боюсь. И боюсь вот таких странных мест. Нет, на самом деле, эти полотна красной ткани с не должны вызывать таких чувств. Но мне они не нравятся. Особенно белый круг, в котором скрещены молот и серп. Не понимаю почему, но он вызывает у меня... ужас. Да, простите меня, именно ужас. Не понимаю, почему. Особенно мне не нравилось это в ранней темноте осеннего вечера, подсвеченное прожекторами. Может из детства что-то? Сидит в подсознании, а сейчас выползло. Да и камрад этот, мне не понравился. Фанатик.