Гильдия. Трилогия

Ну, вздумает кто-то завоевать маленькую страну – и что? Гурлианцы – народ непокорный, на битву выйдут даже женщины и дети. Займутся огнем верфи, погибнут мастера, будут разрушены мастерские. И достанутся победителю-захватчику леса да болота. Завидная добыча – урожай клюквы по кочкам!

Увы, богатство Гурлиана – для мирного времени. Но почему бы Хастану не помечтать о пожаре, который пляшет над ненавистным Аргосмиром?

* * *

Гости разошлись к полуночи.

Слегка захмелевшего Лауруша (старик пил мало, берег здоровье) проводили в его опочивальню Шенги и Хиави. Совиная Лапа тоже был почти трезв: разговор об учениках мог начаться когда угодно, надо было сохранить ясную голову.

В дверь сунулся было раб – помочь хозяину раздеться. Шенги махнул рабу: уходи, мол, без тебя справимся. Опустился на колени возле Лауруша, сидящего на кровати, и принялся развязывать подколенные ремни сапог. Хоть знаменитый Охотник давно носил Знак Гильдии, для Лауруша он оставался учеником. Прислужить учителю – не позор.

Лауруш с интересом глядел, как острые длинные когти черной чешуйчатой лапы бережно и ловко управляются с тонкими ремешками.

Хиави застучал костылями к двери, но у самого выхода обернулся:

– Почтенный Шенги, твоих учеников я поместил прямо над этой комнатой. Для девочки – она ведь наррабанка – велел отгородить занавеской угол и объявил его женской половиной дома на все время, что вы у нас гостите.

И мягко, без стука закрыл за собой дверь.

– Хороший секретарь, – глянул вслед Лауруш. – Моя правая рука. На редкость толковый и старательный. Не помню, чтобы без дела сидел: то денежные записи ведет, то мои письма перебеливает, то снимает копии с записей, что присылают наши гильдейские. Нарадоваться не могу. Вот только в начале лета вышла история… не знаю, смеяться или плакать! Вздумал с ним посоветоваться насчет будущего Главы Гильдии. Говорю: мол, сердце вперебой работает, вот помру – и сам того не замечу. Пора выбрать преемника. Есть на примете человек, самый что ни на есть подходящий. И умный, и надежный, и про каждого Охотника всю подноготную знает, и в гильдейских делах смыслит… И что ты думаешь? Засиял мой Хиави, как зеркальце красотки. И отвечает: «Эти слова – высокая честь для меня! Я не подведу моего господина и буду достоин его надежд!»

Шенги чуть не уронил сапог, который только что стянул с ноги учителя.

– Он что, вообразил, что может стать Главой Гильдии, этот урод с кашей промеж ушей?! У него даже нет браслета, он не наш! Да я бы на твоем месте просто расхохотался!

Лауруш понизил свой раскатистый бас до мягкого, добродушного тона:

– Смеяться над Хиави? Ну что ты, мне бы это и в голову не пришло! Он же действительно моя правая рука. Когда ухожу за Грань – все хлопоты на него оставляю. К тому же… ну, сам знаешь: ученик – всегда ученик, даже если столько лет прошло… Короче, постарался я ему поделикатнее объяснить, что имел в виду Унсая… что Гильдия не поймет, если ее возглавит человек, который не был Охотником… Ты бы видел, как побелел Хиави! Ухватил свои костыли – и прочь из дому. Два дня пьянствовал по кабакам. Потом вернулся, повинился: мол, прости дурака… – Лауруш потер висок. – А с чего это я вообще о нем разговорился? Мы до этого о чем вели беседу?

– О записях, которые тебе присылают наши гильдейские.

– Да, верно… У меня скопился целый сундук потрясающих рукописей. Описания складок, рисунки растений, книги о повадках животных. С твоей книги «Запретная добыча» Хиави снял две копии – уж очень хорошо ты все расписал. Не приведи Безликие, какому-нибудь пролазе угодит в лапы твоя книжка – сколько бед может натворить?

Шенги аккуратно поставил сапоги Лауруша у кровати и сел на резной табурет.

– Ты ведь не просто так вспомнил про мою книгу, верно? Ты думал про корабли.

– Тебе уже рассказали?

– Тут люди ни о чем другом и не разговаривают. Думаешь, кто-то из наших таскает в Аргосмир «жгучую тину»?

– Из наших? Вряд ли. Думаю, пролазы работают.

– А много в Аргосмире пролаз?

– Я думал – совсем нету! Я им такую жизнь устроил, что неповадно стало появляться в столице. Если кто и ползает за Грань, то втихомолку. И добычу им сбывать негде.

– Но все равно нельзя рассказывать властям о «жгучей тине». Если по городу поползут слухи… если аргосмирцы начнут сочинять страшные байки…

– …То наших, гильдейских, толпа в море перетопит. Но я без шума рассказал о своих подозрениях королю. На конфиденциальной аудиенции. Он все понял. Велел командиру стражи отобрать нелюбопытных и неболтливых парней. Ну, ты видел караулы у Ворот…

– Стражникам ничего не объясняли?

– Почти ничего.

– Ясно… Но если это все-таки кто-то из наших?

– Не говори такого, сынок, даже думать об этом не хочу. Хотя, конечно, нынешние Охотники – не тот славный народ, что был во времена моей юности.

Шенги опустил голову, пряча улыбку.

– А ученики нынешние! – ворчал Лауруш. – Глянешь – и невольно подумаешь: куда ж это Гильдия покатится, когда они до браслетов дорвутся? То ли дело вы с Ульнитой… я каждый день вашего ученичества помню! Столько радости вы мне доставили! С такими надеждами я просыпался и засыпал!