Гильгамеш. Биография легенды

Можно говорить о типологии Гильгамеша в истории литературы. Трудно отрицать сходство Гильгамеша и Одиссея — юных воинов, покинувших дом и родных и отправившихся на войну, а в конце жизни вернувшихся на родину мудрецами. Правда, Гильгамеш покидает только родительский дом, своей семьи у него нет, а Одиссей не оставляет никаких записок о своих странствиях. Несомненно сходство Гильгамеша и Геракла — жизнь этих полубогов и героев укладывается в 12 эпизодов. Гильгамеш чем-то напоминает Дон Кихота: так же отрицает ход времени, так же пытается вознестись над законами и обстоятельствами, так же предпочитает месту и традиции путь и поиск и так же, как Рыцарь печального образа, терпит поражение и смиряется перед ликом смерти, становясь мудрецом. Мудрецом — но не добрым человеком. Отличие между ними в том, что Гильгамеш хочет преодолеть судьбу и время ради себя самого, а рыцарь из Ламанчи желает сделать это для спасения других. Но тогда, на выходе из первобытности, эгоизм был для культуры таким же новаторством, каким стал альтруизм в эпоху, предшествующую христианству. Поэтому можно сказать, что Дон Кихот был Гильгамешем эпохи Возрождения.

На новом витке развития культуры Гильгамеш воплощается в образе Фауста — северного эгоиста, мечтателя и искателя, прошедшего долгий путь жизненного опыта и умершего под стук лопат, которыми созидалось новое общество. Но, в отличие от Гильгамеша, Фауст захотел стать молодым только на склоне лет, а до того вел себя как мудрец и старец. Кроме того, Фауст не терял своего Мефистофеля и не тосковал о нем. Однако, несмотря на все эти различия, данные историей, можно уверенно сказать, что литературный тип героя-мудреца ведет свое родословие именно от Гильгамеша[2].

Писать о Гильгамеше непросто: следует различать реального политического деятеля, объект культового поклонения и героя эпических сказаний. Без хронологии тоже не обойтись, поэтому необходимо отдельно изучать Гильгамеша в шумерской и в ассиро-вавилонской традициях. Однако эти традиции тоже неоднородны. Нужно различать старошумерскую литературу и памятники позднешумерской культуры, старовавилонские, средневавилонские и новоассирийские версии эпоса о Гильгамеше. Изучая каждую из эпох, оставивших свое мнение в записной тетради традиции Гильгамеша, необходимо понимать те политические и идеологические ситуации, в которых был необходим именно этот, а не иной образ Гильгамеша. А это означает, что Гильгамеш отражается в многочисленных зеркалах своего потомства — в зеркалах древнейших правителей Ура и Лагаша — Гудеа, Утухенгаля, Ур-Намму, Шульги, Ишби-Эрры, Ишме-Дагана, Саргона II, Ашшурбанапала, — а также еврейских, греческих, сирийских и арабских мудрецов. У каждого царя, у каждой эпохи свой Гильгамеш, и каждая эпоха добавляет что-то свое, совершенно особенное, к его облику и к оценке его деяний.

Эта книга основана на новейших изданиях текстов о Гильгамеше, появившихся через четверть века после классических переводов И. М. Дьяконова и В. К. Афанасьевой. Поэтому не стоит удивляться тому, что многие привычные сюжеты исчезают, а вместо них появляются совершенно иные идеи и мотивации героев. Это связано с развитием филологической науки, позволившей в ряде случаев отвергнуть устаревшие чтения и обнаружить доселе неведомое в давно, казалось бы, известной традиции.

В каждой части книги Гильгамеш называется тем именем, которое фигурирует в текстах определенной эпохи. Все новые переводы с шумерского и аккадского языков выполнены автором книги. Цитирование текстов в переводах предшественников всегда оговаривается особо.

Сердечная благодарность кандидату филологических наук Алексею Кирилловичу Булыгину, кандидату исторических наук Александру Аркадьевичу Немировскому, профессорам Цви Абушу (Брандайз, США), Гебхарду Зельцу (Вена), Симо Парполе (Хельсинки) и Штефану Маулю (Гейдельберг), а также доктору Клаусу Амбосу (Гейдельберг) и магистру Венского университета Эдгару Лейтану (Вена — Дрезден), с которыми обсуждались новые публикации шумерских источников и многие идеи этой книги. Эта работа не состоялась бы без библиографической помощи профессоров Бендта Альстера (Копенгаген) и Вальтера Заллабергера (Мюнхен), кандидата исторических наук Ивана Андреевича Ладынина, сотрудника Университета им. Фридриха Шиллера Ильи Хаита (Йена) и без многолетней драгоценной помощи преподавателя Гарвардского университета Натальи Янчевской, копировавшей статьи из университетской библиотеки. Фрагмент Элиана любезно перевел по моей просьбе кандидат исторических наук Дмитрий Вадимович Панченко. Посылаю всем моим волшебным помощникам благодарность и низкий поклон.

Идею книги четверть века назад подсказал автору Игорь Степанович Мальский — известный петербургский журналист, переводчик, публикатор архивных текстов по истории русской литературы. Его светлой памяти она и посвящена.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БИЛЬГАМЕС, ЭН УНУГА

… Самостоянье человека, Залог величия его.

А. С. Пушкин