Гилгул

Спустившись с городской стены, тысяченачальник стащил с головы золотой венец Аннона, расстегнул латные ремни и снял царский плащ, повесив его через руку. В окружении солдат царской когорты он направился ко дворцу Аннона. Несколько месяцев, до возвращения Царя, ему предстояло жить там. Сегодня горожан убрали с улиц, чтобы никто случайно не узнал своего Царя среди арамейских воинов. Не следовало сеять зерна сомнения в храбрые сердца. Что же касается его, тысяченачальника, он-то твердо верил в то, что Господин вернется. Царь Аммонитянский дал слово, а Аннон никогда не врал и никогда никого не предавал. Аннон же, одетый в черные кожаные доспехи, шагал в рядах арамеев в сторону Иерихона. Он должен был прийти в Иевус-Селим. И уж коли Господь помог ему покинуть Раббат незамеченным, то, наверное, поможет и в остальном. Аннон знал, чем все закончится. Дэефет убьет его. А потом, поняв, что Господин Тьмы все еще не может появиться на свет, убьет тех, кто уцелеет после взятия города. Затем прикажет уничтожить весь аммонитянский народ, включая только рожденных младенцев, стариков и женщин. С этим ничего не поделаешь. Так будет. Единственный ребенок, которого он никогда не осмелится тронуть, – его собственный. Младенец, рожденный Вирсавией. Вот за этим-то Аннон и шел в Иевус-Селим. Он должен оставить на земле своего потомка и сделать так, чтобы тот выжил в ужасной резне, которую устроит Царь Иегудейский, Дэефет. Аннон надеялся, что Нафан сумел объяснить Вирсавии, что представляет собой Царь Дэефет и почему он хочет убить Аннона. И еще он надеялся, что новая жена Царя Иегудейского поверила пророку. Аннон же сделает то, что должен сделать – проследит за безопасностью Вирсавии, а затем вернется в Раббат, чтобы погибнуть в нем, плечом к плечу со своими отважными воинами и храбрыми подданными. Аннон уже знал путь, которым войдет в город. По акведуку, вместе с горными водами».

***

– А, Саша, ты уже здесь. Словно очнувшись ото сна, он опустил газету и посмотрел на Костю, затем огляделся, словно хотел убедиться, что находится не в Палестине, а в Москве. По Петровке поспешал плохо выспавшийся народ. Кто на работу, кто куда. Конечно, преобладали мужчины в штатском, – группами и по одному, – сворачивающие к пропускному пункту. На мгновение Саше вдруг показалось, что он заметил в толпе Леонида Юрьевича. Саша зажмурил глаза, а когда снова открыл их, мужчины уже не было. Наверное, свернул к «Современнику».

– Ты какой-то странный нынче, – прокомментировал Костя состояние приятеля.

– Еще бы. Ночь не спал. Станешь тут странным, – ответил Саша.

– Понятно, понятно, – закивал оперативник. Он явно пропустил Сашин ответ мимо ушей. Да и вообще Костя казался возбужденным, словно в него напихали пружин, которые не позволяли телу находиться в покое. – Ну что, пошли?

– Пойдем… Саша вдруг поймал себя на мысли, что не хочет разговаривать с Костей. Это шло откуда-то изнутри. Костя выписал повестку на Сашино имя. Дежурный пропустил их во двор, усаженный елями.

– Да, тебя же Татьяна разыскивала весь вечер, – спохватился оперативник. – Я сказал ей, что ты дома. Она не звонила?

– Не звонила, нет, – покачал головой Саша. – Это, наверное, из-за фарша.

– Из-за чего? – рассеянно переспросил Костя.

– Из-за фарша. Она оставила фарш в холодильнике и… Саша заметил, что оперативник его не слушает, и замолчал. Приятель лишь неопределенно качнул головой.

– Ну да, ну да…

– С тобой-то что случилось? – нахмурился Саша. – Ты как вареный. Спишь на ходу.

– Ну да, – снова кивнул тот, но секунду спустя спохватился: – Что?

– Я говорю, случилось что-нибудь? Странность у тебя в глазах прорезалась.

– Нет, ничего, – ответил Костя. – Все нормально. Ничего не случилось. Все в порядке.

– Ну, в порядке так в порядке, – сказал Саша.

– Кстати, – напомнил Костя, пока они поднимались на нужный этаж. – Возил ты вчера этого профессора к Потрошителю-то?

– Возил.

– Ну и что?

– Пока ничего, – ответил Саша. – Потрошитель оказался хитрее.

– Понятно. А насчет книги что?

– В смысле?

– Ну, ты дашь мне ее почитать? Нет?

– Дам, – Саша помрачнел, вспомнив о смерти Андрея.

– А чего не привез?

– Да не из дома я… Саша прикусил язык, но было поздно. В том, что касалось «ловли на слове», у Кости конкурентов не было.

– А откуда же? – спросил он. – Ты же вроде сказал, будто с приятелем всю ночь трепался?

– Да… Я его на вокзал провожал, – извернулся Саша. – Он в Москве проездом был, ну и заехал. По старой памяти.

– Ну ладно, гражданин, поверим вам на слово. Костя усмехнулся. Усмешка эта Саше не понравилась. Нехорошая усмешка была. Многообещающая. Не поверил ему оперативник, это ясно. «Ну и шут с ним, – подумал Саша. – Не верит – не надо». Они вошли в кабинет в двенадцать минут девятого. До объявленного Потрошителем времени оставалось сорок восемь минут. Не так уж и много. Костя плюхнулся за стол, поставил «дипломат», полез в карман за ключами от несгораемого шкафа. Саша устроился на стуле с другой стороны стола.

– Так что, я заеду сегодня за книгой? – спросил Костя, роясь в шкафу.