Гилгул

— М-да, — разочарованно протянул Саша. — Он вас действительно напугал. Костя никак не прокомментировал заявление приятеля. Только хмыкнул:

— Я на тебя посмотрю. То есть, я хотел сказать…

— Я понял, — кивнул Саша. — Не волнуйся, раз уж приехал, посмотрю на вашего задержанного воочию. Тем более случай и правда очень любопытный.

— Да уж, — вздохнул оперативник. — Очень. — Костя притормозил рядом с охранниками, спросил отрывисто: — Ну? Как он? Сидящий тряхнул могучими плечами.

— Тихо. Поел нормально. Теперь в окно смотрит. Часа три уже. В общем, без происшествий, — пророкотал тяжелым, сочным баском и поправил автомат, который в громадных лапищах выглядел детской игрушкой.

— Главврач приходил, осматривал, — второй руоповец осклабился недобро. — Сказал: «Заживает, как на собаке». — Поглядел в сторону двери и добавил: — Сволочь. — Вздохнул, продолжил с деланным равнодушием: — Внизу толпа. Целый, блин, митинг. Двое даже сюда пролезли. Народные мстители, блин. Один с ножом, один с топором. Пришлось скрутить и наряд вызывать. Костя одобрительно кивнул.

— Успокоили?

— Зачем? Вывели просто. Но, ежли честно, я бы этого… — мощное движение челюстью в сторону бокса, — сам топориком по темечку с удовольствием… Или вывел бы на крыльцо и в толпу кинул. Пускай рвут, не жалко. Костя остановился, вздохнул тяжко, сказал негромко:

— Мне, сержант, много чего хотелось бы сделать. Но я сижу себе и помалкиваю в тряпочку, потому что мы называемся «органы охраны правопорядка». Охраны, понял? Думать я тебе, конечно, запретить не могу, а вот язык ты, сержант, лучше попридержи. Не дай Бог, насчет этих твоих разговорчиков кто-нибудь стукнет в Главное управление. В отдел внутренних расследований. Сам знаешь, что может случиться.

— Кто стукнет-то? — Сержант озадаченно обвел взглядом пустынный ввиду обеденного часа коридор.

— Кому надо, тот и стукнет, — объяснил Костя.

— Понял, тарищ капитан, — руоповец набычился.

— Ничего ты не понял. Палаты кругом, в них больные. И двери тонкие. А ты разоряешься на весь коридор. Теперь-то понял?

— Так точно.

— Молодец. — Костя оглянулся. — Теперь слушайте, мужики. Сейчас наш доктор побеседует с задержанным, а вы следите, чтобы их никто не беспокоил. Если у кого-то возникнут вопросы, посылайте ко мне. Я в ординаторской. И от монитора глаз не отводить. Заметите что-нибудь неладное — сразу в палату. Чтобы с головы доктора ни один волос не упал. А ты, Саша, если почувствуешь, что дело запахло керосином, сразу подай знак.

— Какой знак?

— Ну… — Костя на секунду задумался. — Хотя бы руку подними. Правую.

— Хорошо, — согласился Саша. — Подниму. Если почувствую.

— Вот и хорошо. Договорились. Давай, удачи тебе. Створка распахивалась все шире, и Саше открывался интерьер небольшого бокса. Рядом с дверью видеокамера, водруженная на массивный черный штатив. Справа, у стены, старенькое кресло, на спинке которого видны надписи, сделанные шариковой ручкой. У противоположной стены — аккуратно застеленная больничная кровать и серая обшарпанная тумбочка, на которой в стеклянном стакане бумажный цветок. И фигура человека у окна. Высокая, тонкая, не слишком худая, но изящная. Казалось, она висит в воздухе. Даже безразмерная больничная пижама не могла скрыть отличного сложения Потрошителя. Убийца наблюдал за происходящим на улице, привычно скрестив руки на груди и задумчиво наклонив голову. Он даже не обернулся на звук открываемой двери.

13 апреля, четверг. День. Гончий Саша шагнул в бокс, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он сам не знал, почему это делает. Скорее всего Костя и два этих бугая заразили его своей неуверенностью. Но в отличие от них у него имелся довольно богатый опыт общения с… скажем так, не совсем стабильными в психическом плане людьми, и он полагался именно на врачебный инстинкт и интуицию. Однако, к немалому своему удивлению, не чувствовал какого-либо дискомфорта. Створка закрылась, дважды щелкнул замок. Саша шагнул к креслу. В это мгновение Потрошитель заговорил.

— Я уже начал беспокоиться, что вы не придете, — сказал он. Голос убийцы оказался совсем не таким, как на записи. Встроенный микрофон видеокамеры здорово менял тембр. Потрошитель говорил мягко и не просто спокойно, а умиротворяюще.

— Вы знали, что я приду? — спросил Саша и сразу же почувствовал себя увереннее. Гром не грянул, молния не сверкнула. Потрошитель не кинулся на него с опасной бритвой. «Господи, — подумал он, — это же самый обычный случай. ОБЫЧНЫЙ. Убийца — всего-навсего убийца, не более того. Не с точки зрения противозаконных действий, а с точки зрения психики. Точнее, психопатологии. Я уже видел сумасшедших, имел с ними дело, разговаривал. И не один раз».

— Кто-то должен был прийти, — философски заметил Потрошитель.

— Я не журналист, — понял его по-своему Саша. — И не следователь.

— Я знаю. Взгляните в окно, — предложил убийца. — Это интересно.

— Что именно? — спросил Саша, останавливаясь у кресла.