Гиллиус: светлая сторона. Книга 1

Внутри вода была только на стенах, медленно стекала вниз и тут же возвращалась обратно. Пол был стеклянным. Каблучки королевы издавали звонкое цоканье по многокилометровым коридорам дворца. Я захотел расправить в стороны руки и закричать, чтобы в ответ услышать эхо, будто бы находился в пустынной пещере, но передумал. Дворец был очень большим.

Мы поднялись в зал, где возвышались белоснежные статуи. Некоторые из них были такими большими, что я никак не мог разглядеть лица.

– Это статуи светлых гиллов, – пояснила Тоэллия и встала со мной рядом напротив одной из них. – Всех выдающихся гиллов, кого мы смогли восстановить по памяти. Они часть нашей истории. Отец рассказывал тебе историю нашего мира, Богдан?

– Конечно, – соврал я, уже владея кое-какой информацией из письма.

– Он говорил тебе зачем Итмус сделал это?

Я ляпнул безумную вещь:

– Кто такой Итмус?

– Если мальчик не знает, кто такой Итмус, – неожиданно возмутился Харос за моей спиной, и я вздрогнул, – как он может утверждать, что знает нашу историю?! – Он поморщился, будто съел кислую сливу.

– Жаль, у нас нет его статуи, – с сожалением в голосе произнесла королева. – А сейчас уже не осталось потомков тех гиллов, кто хотя бы слышал, как он выглядел при жизни. – Она медленно направилась вдоль зала, я последовал за ней, глазея на огромные каменные фигуры. – Итмус, Богдан, это тот самый гилл, который разделил наш мир на две половины, за что мы все ему благодарны. Сейчас все находятся на своих местах. К сожалению, сколько я помню Гиллиус, столько темные гиллы пытаются завладеть светлой стороной. Но, к счастью, Итмус сделал так, что между нами невидимая стена – Центр, и никто из нас не может ступить на чужую сторону.

– Оно и к лучшему, – задумчиво сказал я, не отлипая от фигуры женщины с крыльями. – Стало быть, вы в безопасности, верно? Я хочу сказать: если между вами стена, то, хоть они и пытаются к вам прорваться, ничего у них не выйдет.

Королева вздохнула.

– Итмус был великим магом, – говорит. – Его заклинания были уникальны и непоколебимы. Он вел книгу, куда записывал самые выдающиеся заклинания за всю историю магии. Туда он внес то самое заклятие двух сторон. Но не существует такой магии, Богдан, чтоб невозможно было перекрыть ее более сильной.

– Получается, вы всегда боитесь, что когда-нибудь найдется тот, кто сможет перекрыть ваше заклинание более сильным?

– Именно. Мы боимся, что в таинственной книге Итмуса уже есть перекрывающее заклинание. И если она попадет в плохие руки, наш мир будет разрушен.

– Моя тетя говорила, нет на свете ничего вечного, – брякнул я, – как бы паршиво это ни звучало. В моем мире добро и зло живут на одной стороне. Для мира нужен контраст – так мы считаем.

– У нас есть те, кто считает так же. Но я, как правитель светлой стороны, поддерживаю идею Итмуса. – Она воинственно подняла голову.

– А кто правитель на темной стороне? – поинтересовался я, вспоминая уродливые, до жути пугающие образы темных гиллов из отцовского дневника.

– Убийца! – не выдержал Харос. – Вот кто там правитель! И не дай святой Дриф тебе с ним когда-то столкнуться!

Мы немного помолчали, каждый размышляя, как было бы ужасно столкнуться с темными гиллами, потом я, оглядев статуи, спросил:

– А много на светлой стороне рас?

– Пять, – ответила королева. – Не считая магов, животных, смешанных и водяных существ.

Я стал загибать пальцы, пересчитывая всех, кого видел.

– Получается, вы из рода Дриф, – утвердительно сказал я, а потом повернулся к Харосу: – А вы Варгл.

Королева кивнула.

Вообще кого-либо из рода Варгл нельзя просто так встретить. У них своя территория, свои законы. За все время я был там лишь раз. У них все закрыто, засекречено, как у каких-то агентов. Они выглядели как обычные люди, только в золотых непроницаемых доспехах. Они были воинами. Смысл их жизни – служить светлой стороне Гиллиуса и защищать безоружных.

– И что, каждый житель Гиллиуса обладает магией? – спросил я.

– Вот еще! – вставил Харос. – Тогда на светлой стороне правил бы хаос!

– Считается, что каждое существо в мире имеет способности к магии, Богдан, – объясняла королева. – Но не все в силах открыть ее для себя. У тех, кто усердно тренируется и соблюдает все правила, получается; кто же не усердствует – у того нет. Врожденная магия – только у Флэи. Никто из них не теряет свои корни.

– Флэи – что с длинными ушами? Такие, как Летта? – уточнил я.

Тоэллия снова кивнула:

– Да, такие, как Летта. У каждого Флэи своя магия. И при рождении невозможно понять, какая она будет. У некоторых она проявляется позже, у некоторых – раньше.

Я вспомнил, как Дэкк пытался оживить куст.

– А Дрифы? – продолжал расспрос я. – Такие, как вы, королева Тоэллия. Вы тоже обладаете магией?

– Дрифы святые! – как заорет Харос, что я снова вздрогнул. – Высшие существа!