Гиллиус: светлая сторона. Книга 1

По мне, Гильский сад был самым невероятным местом на Гиллиусе. И не потому, что я шагал по нему с Галлеей (хотя и поэтому тоже), этот сад был воплощением романтической мечты. Он состоял из цветов и ягод. И все они были гигантского размера, будто предназначались для великанов.

Я видел обычные наши человеческие ягоды: смородину, крыжовник, малину, клубнику, – но все они были настолько большими, что я с трудом мог обхватить одну из них. Даже вишня на дереве была размером с плотно надутый воздушный шар. Только названия у них были не такие, к каким я привык в своем мире.

– Пиата, – знакомила меня Галлея с ягодами. – Синоида, красноида, зрика.

Она шла вдоль кустов, руки сложила за спину, я плелся за ней. Мы прошли немного прямо, и нашему взору открылись гигантские цветы.

– Изискомбрий, – указала она на трехметровый цветок, похожий на нашу ромашку. – Или по-простому – цветик. А это сириумы, – продолжала она, – и поплладиусы, необходимые практически для каждого зелья.

Галлея говорила, а я думал: стоит ли ей раскрывать правду? Можно только вообразить, каким нелепым я буду в ее глазах. Девушка из снов? Серьезно? Я твердо решил помалкивать. По крайней мере пока.

– Парелиусы, пистры, авинакиры, сирианы, литумы, – обозначала Галлея растения. – А это наша гордость из всех живых цветов в саду, – остановилась она, – астры.

– Астры? – услышал я знакомое слово и повернул голову на цветок, который она мне показала. – Действительно, – удивился я.

Она засмеялась. О, как меня сводил с ума ее звонкий смех! Мои ноги подкашивались.

– Это твой папа принес нам из своего мира, – объяснила она. – Цветочки прекрасно прижились на светлой земле. Он обещал принести розы, сказал: они коварны и нежны одновременно. Это правда? Разве такое возможно?

– Они необыкновенны, – подтвердил я, а сам снова перевел взгляд на ее губы.

Какой сладкий аромат исходил от ее кожи, если бы вы только знали!

Неожиданно мы встретились глазами, и никто из нас не отвернулся. Я чувствовал, как внутри возникает пожар.

– Догоняй! – вдруг крикнула она мне и побежала.

Я был сражен, словно пойманный зверь. Смотрел, как развеваются на ветру ее шелковистые волосы, слушал, как ее сладкий голосок зазывает меня все глубже в сад, полный прелестных цветочков. Потом она запрыгнула на лепесток огромной ромашки, я следом за ней. Мы, задыхаясь, смеялись.

Но вдруг улыбка с ее лица исчезает.

– Ты был в Эльвараже при нападении? – спросила она.

– Был, – ответил я.

– Если бы мама не успела, Ферлея бы умерла. От клыков угольных псов. В следующий раз Антры нападут сами, и тогда… – Она отвернулась.

– Возможно, ваш маг наложит защитное заклинание на Центр, как сказала королева Тоэллия.

– Все знают, что у него не хватает ингредиентов для зелья. Мой отец тоже знал, но почему-то решил проверить. Он втайне от нас принял решение преодолеть Центр. И как только приблизился к нему. – в ее глазах появились слезы, – его тело превратилось в прах. Зергус говорил, что заклинание ненадежно и, возможно, ничего не получится, но он хотел сам все проверить. Теперь Гиллиус без Вэнэя. Я без отца, мама без мужа.

Она говорила так, будто винила отца за то, что он сделал.

– Я так тебе сочувствую, Галлея, – сказал я. – У меня умерли мама и тетя, я познал вкус боли.

Я впервые в жизни объединил известие о гибели мамы и тети в одном предложении. Не хватало добавить туда и смерть отца, чтобы окончательно добить мое сердце.

– Правда? – удивилась она. – Грейдиус никогда не рассказывал мне о гибели жены.

Я пожал плечами:

– Может быть, для него это было слишком болезненным. А может, не хотел раскрывать душу, кто знает. – Я сделал паузу. – Я видел, как сражается Харос. Он убил двоих псов. Еще там был Югула, думаю, он тоже многого стоит в бою. Может быть, все обойдется? Возможно, ваши дадут темным отпор?

– А ты видел, как сражаются Антры, Богдан? Знаешь ли ты, чего в бою стоит Кирко? У него в подчинении столько рабов, что даже смешно думать, что мы сможем каким-то чудом спастись. Не должно стоять вопроса об отражении атаки, нужно думать, где мы сможем спастись, вот и все. Флэи и Варглы попытаются устоять, но всем хорошо известно, что из этого выйдет. – Она запрокинула голову, тормозя слезы, которые уже были готовы покатиться ручьем. – Мы все умрем, Богдан. И хорошо бы тебе не быть в это время на Гиллиусе.

Если бы я своими глазами не видел угольных псов и все эти изображения темных гиллов в отцовском дневнике, я бы смог возразить.

– Ты, наверно, не слышал наше пророчество? – продолжала она. – Везде тьма и бла-бла-бла, пепел и море крови… – Она замолчала.

– После нападения было собрание, – говорю я, – и там выступил один старый Флэи, который сказал, что пророчество может измениться, если будут события, которые смогут повернуть его другим боком.