Гиллиус: светлая сторона. Книга 1

Веки казались мне такими тяжелыми, будто кто-то большими пальцами на них со всей силы давил. Когда с чудовищным усилием я их открыл, то сразу зажмурился. Меня окружал яркий свет. Я ощупал под собой пол и понял, что лежу на паркете. Стал щупать воздух рядом с собой и наткнулся на такие выпирающие из стены декоративные штуки, зацепился за одну из них и, подтянувшись, поднялся на ноги. Конечности тут же разъехались, и я не понимал: то ли это из-за моей слабости, то ли действительно пол под ногами едет. Более или менее поймав равновесие, я, держась за голову, стал осматриваться. Я стоял посередине узкого, неестественно длинного коридора. Далеко впереди я увидел дверь, сквозь щели вырывался еще более ослепительный свет.

Я шел вперед, словно плыл, ноги подкашивались. Я тянулся к ручке двери и видел свои руки, они были длинными и какими-то вытянутыми. Я был напуган, ускорял темп, стал перебирать ногами быстрей и быстрей и вскоре уже бежал по светлому коридору. Я всеми силами тянулся к ручке, спотыкаясь на ровном месте, будто меня в спину кто-то толкал.

И тут я услышал пение. Женский голос. Это была песня, которая будоражила во мне самые чистые и светлые чувства, какие мог испытывать человек. Нечто загадочное и теплое – вкушая его, я блаженствовал.

Голос проходил сквозь мою душу и выворачивал меня наизнанку. Он был прекрасен. Я попытаюсь изобразить его на бумаге, чтобы вы тоже его услышали. Это были тихие мычания, такие теплые, словно свежеиспеченный пирог. Только прошу вас, обратите внимание на высокие ноты в буквах.

– …мм-ММ-мм-ММ-ммммм… мм-ММ-мм-ММ-ммммм… – От наслаждения слышать его я открывал рот, чтобы его поглотить. – … мм-ММ-мм-ММ-ммммм… мм-ММ-мм-ММ-ммммм…

И тут, я понимаю: я знаю эту песню. Я ее знал – в этом не было никакого сомнения. Я хотел начать петь, но слова будто застревали у меня в горле. Я не мог вспомнить ни одного из них, просто мычал, как человек, лишенный языка.

Когда я уже был так близко к двери, что мог ее отрыть и войти внутрь, я вцепился в круглую ручку и повернул. И, как только я это сделал, голос в сию же минуту исчез, а бьющий из щелей двери свет сменился на тьму. Я, испуганный, падаю на пол, тень туманом из двери плывет на меня. Я пячусь назад, отворачиваясь от мрака, который уже хотел меня поглотить. И потом, после моего отчаянного крика, вдруг все превращается во тьму.

Щелк.

Сейчас я расскажу, что случилось. Нет, пока я еще никуда не переместился, у меня было видение. И пусть это звучит фантастически, я должен о нем рассказать.

Еще давным-давно, задолго до того, как в дверь позвонили и почтальон отдал телеграмму с известием, что умер отец, уже тогда в моей жизни происходило нечто странное. Помимо моей девушки из мира грез я также видел видение. Я не мог предсказывать будущее или прозревать какие-то важные события для своего мира – нет, я просто видел одно и то же видение. Как я иду по коридору и тянусь к двери, при этом подпевая божественному женскому голосу.

Для того чтобы видение появилось, я должен был оказаться в каком-то определенном состоянии. Скажем, в момент необычайного страха, или в момент обморока, или как тогда, когда я прыгнул в картину. Все это видение представлялось мне сном, и я не воспринимал его всерьез. Но у меня было яркое ощущение, как будто я забыл что-то очень важное и теперь мое подсознание всячески пыталось дать мне намек.

Я терзал себя, что никак не могу вспомнить. Не могу вспомнить песню, а также кто мне поет. Мелодия, казалось, была для меня чем-то бо́льшим, чем просто мычанием. Она будто символизировала что-то, что мне было очень дорого.

Да, я определенно был странным.

После того как я слышал щелчок в своей голове, я обычно приходил в себя, и моя прежняя жизнь продолжалась. Но только не в этот раз.

Часть II. Светлая сторона Гиллиуса

Глава 5. Дымка

Когда я поднялся на ноги, меня шатало, словно я слез с ракеты. По-прежнему мои глаза слепил яркий свет, но к тому моменту я уже к нему привык. Внутри меня появилось такое странное ощущение какой-то внезапной легкости, чувства чего-то хорошего и радостного. Конечно, я был напуган и ошеломлен, но не настольно, как ожидал. Хорошие приятные чувства как бы перекрывали мои страхи. Накрывались белым воздушным облаком поверх мрачных и темных чувств. Время от времени страх все же пробирался, подобно ужу, выискивая такие маленькие во мне щели, и выходил наружу в виде дрожащих рук и панических мыслей.

Я ощупал свое тело и после того, как удостоверился, что не превратился в жидкую слизь, был безмерно счастлив. Вокруг меня был лишь ослепительный белый свет.

– Эй! – крикнул я, и мой голос распространился по пустому пространству. – Здесь есть кто-нибудь?

Мне никто не ответил, вокруг ровным счетом не было ничего. Я двинулся с места, глядя как под ногами стелется каменная дорожка. Она появлялась по мере того, как я шагал.