Гилморн

— Ну, так и будешь гордо молчать и разыгрывать из себя героя? Ты, кажется, еще не понял, куда ты попал. Здесь я господин, мое слово — закон. Я могу сделать с тобой все, что захочу. Все, что никто никогда с тобой не делал. Все, чтобы унизить тебя и причинить боль.

«Грязное животное, эльфы умеют переносить пытки так, как вам, смертным, и не снилось!»

— Ты, наверное, думаешь: что такого может придумать Второрожденный, чего я не знаю? Плети, каленое железо, отточенные лезвия — это все так примитивно. Я приготовил для нас с тобой нечто особенное, нечто более изящное и приятное, чем тупая работа мясника на бойне.

Очень быстро, так быстро, что эльф не успел отреагировать, человек шагнул к нему, схватил за подбородок и, склонив голову, прижал свои губы к его губам. Эльф оторопело застыл. Это было так неожиданно и дико, что вначале он просто не мог понять, что происходит. Лишь когда смертный вторгся своим языком в его рот, эльф содрогнулся от отвращения и отшатнулся от него, прерывая невыносимый для него физический контакт.

Расширенными глазами он смотрел на человека, прижимая к губам тыльную сторону руки и безуспешно пытаясь стереть с них след омерзительного, противоестественного поцелуя.

Смертный рассмеялся, и теперь эльф мог распознать тот хищный огонь, что горел в его глазах.

Похоть.

— Тебе это понравилось, моя маленькая эльфийская шлюшка? Если хочешь еще, только попроси!

Со сдавленным криком ярости эльф кинулся на него.

И был остановлен тяжелым кулаком, врезавшимся ему прямо в солнечное сплетение, от которого он на несколько секунд забыл, как дышать. Следующим ударом, в челюсть, смертный сбил его с ног. Сапог его врезался эльфу под ребра, и тот едва удержал крик боли. Извернувшись, эльф вскочил на ноги, но человек ударил его по лицу и швырнул через всю камеру с такой силой, что тот плечом и виском ударился об стену и сполз на пол в полуобмороке.

Воспользовавшись этим, смертный кинул его лицом вниз на подстилку и сам навалился сверху.

— Тебя когда-нибудь трахал смертный? Тебя вообще кто-нибудь когда-нибудь трахал, сладенький?

Он бесстыдно терся об него бедрами, вдавливаясь в него, распластывая его тело на матрасе, и эльф мог чувствовать еще кое-что, в чем было невозможно ошибиться — мощнейшую эрекцию, прижимающуюся к его ягодицам.

Он пытался сопротивляться, но тело его не слушалось, а тот, другой, держал его как стальной капкан. Колено его раздвинуло эльфу ноги. Одной рукой человек схватил его за горло и сдавил так, что он едва мог вздохнуть, а другую сунул куда-то между их сплетенными телами, и только тогда эльф, наконец, понял, что должно произойти, и в следующий момент его затопила раздирающая боль, когда смертный вошел в него через отверстие, природой для этого не предназначенное, загоняя свой член все глубже и глубже, беря его силой, как женщину.

От боли и унижения он едва не потерял сознание. Он вцепился зубами в запястье, чтобы не закричать, и обжигающие слезы стыда и ярости заструились по его щекам.

— Кричи же! — прорычал человек, тяжело дыша, яростно двигаясь в нем туда-сюда, все убыстряя темп. — Кричи, эльфийское отродье!

Казалось, пытка длилась бесконечно. В тот момент, когда боль для эльфа стала невыносимой, тело человека словно забилось в конвульсиях, и с торжествующим криком он кончил, выплескивая горячее семя внутрь своей жертвы.

Прежде чем выпустить его и уйти, он сказал на ухо эльфу:

— Я еще вернусь, красавчик, прежде чем ты успеешь соскучиться!

Когда он ушел, эльф скорчился на своей подстилке, обхватив себя за плечи. Тело его сотрясалось от беззвучных рыданий, щеки горели от непереносимого стыда. Он чувствовал себя оскверненным, опоганенным, грязным — он все еще обонял запах пота человека и запах собственной крови, ощущал, как липкая сперма пятнает его бедра. Никакие пытки, никакие издевательства не могли причинить ему такой боли, как сознание того, что он стал беспомощной игрушкой человеческого вожделения и похоти, жертвой самого гнусного насилия, которого раньше не мог даже вообразить. Охваченный ненавистью и омерзением, он поклялся себе, что не сдастся, что будет до последнего дыхания бороться со своим мучителем.