Гилморн

Последний аргумент оказался решающим. Горячие губы Гилморна послушно обернулись вокруг его напряженной плоти, и человек зарычал и вцепился в волосы эльфа, подаваясь бедрами вперед, чтобы член его глубже вошел в податливый, влажный рот. Эльф сделал то, что ему приказали — работал губами и языком, и через пару минут его мучитель задышал часто и тяжело, пальцы его впились в плечи Гилморна, подтаскивая его ближе. Вдруг он бесконтрольно задергался, застонал и кончил, и Гилморн ощутил, как тягучая струя спермы орошает его язык и небо. Вопреки его ожиданиям, вкус был не противный… почти сладкий.

Человек тяжело оперся на его плечи и сполз на пол, как будто у него подогнулись колени. Возможно, так оно и было.

— Ты чертовски хорош, мой сладенький эльф. Природный талант, не иначе… — хрипло произнес он.

Положив руки на ягодицы Гилморна, он притянул его к себе, впился губами в его губы, слизывая с них следы собственного семени. Эльф покорно позволял ему тискать себя, проникать языком в рот. Он был настолько опустошен и измучен, что уже не чувствовал ни стыда, ни унижения, ни даже отвращения, лишь облегчение при мысли, что все закончилось, что прикосновения человека больше не причиняют ему боль. Гилморн ожидал, что сейчас его мучитель просто посмеется над ним и бросит в камере, ведь он и так получил, что хотел. Но к тому, что произошло, он не был готов.

С него сняли цепь, связали руки за спиной, вывели из камеры и потащили куда-то по коридорам, по ступенькам вверх, довольно долго, пока он не оказался на крепостной стене между двумя высокими зубцами. Человек стоял рядом, и ветер трепал его длинные черные волосы. Он улыбался.

— Посмотри, как я выполняю соглашение, — сказал он и указал рукой вниз.

Своими зоркими, как у всех эльфов, глазами Гилморн разглядел далеко внизу нескольких орков, которые что-то волочили за собой. Кого-то, а не что-то — того самого эльфа, который был предметом их «договора». Отойдя на некоторое расстояние от стены, орки разрезали веревки на эльфе, кинули его на землю и снова скрылись в невидимом отсюда проходе в стене.

Эльф лежал неподвижно. «Он мертв. Они убили его», — в отчаянии подумал Гилморн. И тут эльф зашевелился, с трудом поднялся на ноги и, запрокинув голову, бросил взгляд на возвышавшуюся перед ним исполинскую стену Мордора.

Гилморн затаил дыхание. Вот сейчас стрела или копье вылетят из одной из многочисленных бойниц, и жертва его окажется напрасной…

Ничего не произошло. Эльф повернулся спиной к крепости и заковылял прочь.

— Эй, ты, эльфийское отродье! — закричал человек, приложив руки ко рту. — Быстрее уноси отсюда ноги и благодари милосердие Норта по прозвищу Морадан, военачальника Саурона Гортхаура!

Он захохотал, и Гилморн подумал: «Я его ненавижу». Однако у него не оставалось сил даже для ненависти. Он только почувствовал что-то вроде удивления, увидев, что человек сдержал свое слово. Может, это какой-то подлый трюк? Может быть, чуть подальше отпущенного эльфа поджидает засада? Тот как раз скрылся за холмом, и Гилморн был уверен, что больше он не появится — но нет, ненадолго фигурка эльфа показалась на вершине другого холма, прежде чем исчезнуть навсегда из глаз Гилморна.

— Не напрягайся так, — снисходительно бросил человек. По-видимому, он легко догадался о том, какие мысли занимают Гилморна. — Ты думаешь, я стану руки марать об одного паршивого эльфа? Один или десять выйдут отсюда — никакого урона военной мощи Мордора это не нанесет. Я взял в плен столько ваших, что могу себе позволить отпускать кое-кого иногда. Пусть бродят и рассказывают об ужасах Мордора.

И он снова засмеялся.

— Тебя так зовут — Норт Морадан? — вдруг вырвалось у эльфа.

— А что тебе до того? — покосился на него человек.

— Ты отнял у меня так много… растоптал мою жизнь, мою гордость… должен же я хотя бы знать твое имя, — с горечью выговорил эльф, дрожа на холодном ветру.

— Любите вы громкие слова и трагические позы! Будь проще, расценивай это как новый жизненный опыт, — сказал Норт с нескрываемым сарказмом. — Нечто такое, чего бы ты никогда не испытал в своем лесу, — добавил он, протягивая руку и проводя пальцами по щеке эльфа.

— Никогда не ощущал потребности в такого рода опыте, — не удержался от едкого замечания Гилморн.

Он старался не обращать внимания на то, что человек взял прядь его длинных шелковистых волос и принялся играть ею — поглаживать, пропускать сквозь пальцы.

— Кто знает, через месяц ты можешь изменить свое мнение.

— Сомневаюсь!

Норт засмеялся. Он явно был настроен благодушно.

— Ты очень мало знаешь о жизни, мой маленький эльф. Еще несколько дней назад ты ненавидел и презирал меня настолько, что не удостаивал даже словом. А сейчас мы беседуем с тобой, как добрые приятели, и ты даже не делаешь попыток броситься со стены и разбить себе голову о камни.