Гильзы в золе: Глазами следователя

Врач без труда обнажил белые черепные кости. Следователь и работник уголовного розыска, напряженно ждавшие этой минуты, почти одновременно увидели отверстие в затылочной кости. Выходного отверстия не было. Эксперт распилил кость и отделил черепную крышку. После минуты поисков он обнаружил в мозговом веществе почти не деформированную пулю. Хозяин дома был убит выстрелом из пистолета калибра 9 миллиметров.

Такую же пулю эксперт извлек из височной кости старшей дочери хозяина. Как и первое, это ранение оказалось слепым. Зато в брюшной полости третьего трупа обнаружили не пулю, а свинцовую картечь. Девушка погибла от выстрела из ружья калибра 28 миллиметров.

На обязанности Малютина лежало добывать сведения, на обязанности следователя их обрабатывать. В селе и окрестностях не осталось человека из числа тех, кто знал погибшего старика и его дочерей, с кем бы оперуполномоченный не побеседовал. Он сколотил группу добровольных помощников, которые не упускали ни одного слова из того, что говорилось о происшествии или о погибших. Сосед старика, живший через дорогу, однажды за бутылкой самогона рассказал женщине, у которой крыл крышу, что в ночь, когда произошел пожар, он несколько раз выходил к сараям: накануне у него из хлева украли двух овец. Часа в два-три ночи он проснулся от гула мотора. Он приник к окну и увидел легковую машину, крытую брезентом. Она без света шла по улице и остановилась, не доезжая дома старика Субботина. Из нее вышли три человека, и машина, как и прежде без света, тронулась по направлению околицы. Двое неизвестных прижались к стене избы, а третий постучал в дверь и сказал: «Петр Михайлович, открой!» Когда дверь отворилась, на пороге показалась женская фигура. Мужчина, стучавший в дверь, переступил-порог. Потом послышался какой-то вскрик. Сосед решил, что парень ущипнул девушку. Вслед за тем в сенцы вошли еще две фигуры, и дверь захлопнулась. А минуты через две раздались три выстрела и все стихло. Сосед не был уверен, что выстрелы донеслись из дома Субботиных. Они показались ему довольно глухими. Сосед лег, а примерно через полчаса его поднял шум с улицы. Дом Субботиных горел. На первом допросе в милиции рассказчик скрыл правду, не желая ходить по судам и следствиям.

Хозяйка дома, где он крыл крышу, под величайшим секретом поделилась новостью со своей невесткой, а последняя не удержалась, чтобы не обсудить новость со своей племянницей. В тот же день Малютин знал все подробности разговора и его источник. Так стало известно, что преступников было четверо, что они прибыли на легковой машине, крытой брезентом, и что один из них, шофер, в нападении не участвовал, а, по-видимому, ожидал соучастников где-нибудь неподалеку.

С этого дня следствие пошло по двум направлениям: Малютин занимался выявлением лиц, посещавших Субботина и его дочерей. Мосолов сосредоточил усилия вокруг поиска машины, крытой брезентом.

А между тем машина, крытая брезентом, словно в насмешку над милицией и прокуратурой, продолжала совершать ночные рейсы. В конце второй недели пребывания Мосолова и Малютина в селе им позвонил начальник отдела милиции и попросил обоих приехать в райцентр: имелись важные новости. Как узнали следователь и оперуполномоченный, предыдущей ночью был обворован продовольственный магазин одного из глубинных сельпо, Сторож, уйдя на час домой, обнаружил после возвращения, что контрольный замок на двери сломан и дверь магазина приоткрыта. Изнутри помещения доносились шорох и какие-то звуки. С ружьем наизготовку сторож перешагнул порог тамбура и толкнул дверь в торговый зал. На полу он увидел смертельно пьяного мужчину, который пытался подняться, по вновь падал, бормоча бессвязные слова. Сторож скрутил ему руки и выволок на улицу. В задержанном он узнал односельчанина Матвея Крюкова, работавшего учетчиком тракторного отряда.

Утром в сельмаге сняли остатки ценностей и вытаращили глаза от удивления. Недоставало целой автомашины товаров. Клокова отвезли в районный центр, где он целые сутки спал в КПЗ. Проснувшись, он рассказал удивительную историю.

Ночью, выпив в компании, он возвращался домой. Шел Клоков нетвердым шагом и пел песни. В проулке, недалеко от сельмага, учетчик увидел автомашину, крытую брезентом. Она стояла с погашенными фарами.

— Ч-чей ты, браток? — спросил Клоков, подходя к кабине слева, где темнела за рулем фигура водителя. — З-закурим?

И чиркнул спичкой, зажигая цигарку.

— Отвали, харя! — услышал он угрожающий ответ и увидел, как шофер потянулся к лежавшей сбоку заводной ручке.

Учетчик преувеличенно нетвердым шагом отошел в сторону и продолжал путь. Поравнявшись с магазином, он увидел, как из дверей с мешками на плечах вышли двое мужчин. Они заметили Клокова. Один махнул рукой, чтобы он подошел. Песня смолкла. Бормоча что-то под нос, учетчик пытался повернуть обратно, но один из парней сбросил с плеч мешок и быстро настиг Клокова. Его привели к магазину и затащили в торговый зал. Неизвестные пошептались о чем-то. Один снял с полки бутылку водки, вышиб пробку.

— Пей, осел, если дети есть!