— Я предупрежу парней, чтобы держали свои языки за зубами, — мы остановились на краю моста и смотрели на середину озера, в котором медленно начало тонуть красное, закатное солнце.-Ты ей рассказал?
— Нет, — ответил я, снова делая глоток пива, сильнее сжимая жестянку в руке, — я все испорчу, когда расскажу, сейчас не время.
— Смотри, чтобы не было поздно.
— А ты Нуре?
— Сейчас пока не время, — протянул он, ковыряя носком кед дырку в дереве, — жду подходящего момента, чтобы не испортить все. Черт, она меня убьет.
========== Panic attack ==========
Самое страшное в депрессивном расстройстве, это неожиданность. Неожиданно тебе становится хорошо, ты начинаешь чувствовать себя, как раньше, тебя не раздражают счастливые люди, и ты не завидуешь этим улыбкам, потому что можешь улыбнуться в ответ. Ты можешь начать смотреть на ночное небо, считать звезды, и доказывать кому-то, что это не большая медведица, а малая, а потом лечь спать, с почти невидимой, но не менее настоящей улыбкой спать, кутаясь в теплое одеяло с дорогим тебе человеком.
А потом неожиданно тебе становится плохо, очень плохо, и это не описывается одним словом, потому что это гремучая смесь всего самого страшного, что наполняли тебя внутри давно, тебя вырывает из сна, какая-то далекая мысль о чем-то будущем, которое непременно с тобой случится, ты задыхаешься, когда понимаешь, что это будет не скоро, но тем не менее, ты ничего не сможешь с этим делать.
Смерть вырывает тебя из сна, кончина, которая будет когда-то, но не сейчас, но это слово сильно холодит внутри все, заставляя сжиматься все внутренности от мерзкого липкого страха, который обволакивает непослушное тело, заматывая в прочный кокон, перекрывая дыхательные пути, и чтобы жить, ты дышишь, надрывно, истошно хватаешь воздух пересохшим ртом, когда сердце уже больно щемит.
— Нет, — шепчу я, когда пытаюсь встать, — нет.
Страшно, мне дико страшно от одной мысли о смерти, о том что будет дальше за той полосой, безграничная тьма, или дикая боль? От этого страшно!
Я чувствую дикую дрожь в ногах, когда удается привстать и почти валюсь назад, хватаюсь рукой за спальный мешок, зажимая рот рукой, чтобы не было слышно немого стона и крика, который раздирал меня изнутри.
Дрожь переходила на все тело, медленно поглощая в свои страшные силки. В голове густой туман и один вид бесконечности, от которого перехватывает и без того неровно дыхание.
— Эй, — заспанный, ничего не понимающий голос, и тепло рук где-то на моем теле, от которых я уворачиваюсь, падая на колени, сжимая голову руками, чтобы выжать страшные мысли из головы, чтобы избавить и без того больное сознание, еще одним больным страхом. — Ты чего? Эва, эй, проснись. Эва, детка, открой глаза. Эва!
— Нет, — шепчу я, снова уворачиваясь от рук, что пытались заграбастать меня в свое кольцо, мне было страшно отдаваться этому теплу, потому что мысль, что все может закончиться в один момент и этого не будет, снова сжимала сердце, заставляя почти кричать. — Нет, нет, нет.
— Эва, — настойчивый, уже проснувшийся голос парня рядом, совсем рядом, — открой глаза, проснись, посмотри на меня, давай, покажи мне свои глаза.
Руки на моем лице, тянут вверх, заставляя выпрямиться на коленях.
— Так, перестань глотать воздух, не дыши, замри, — говорит он, отпуская мое лицо, я почти падаю обратно, но они быстро перехватывают меня за спину. — Это паническая атака, ты не сходишь с ума, ты не умираешь, дыши Эва, дыши.
— Я схожу с ума, — отрешенно с всхлипом говорю я, стараясь закрыть рот и не дышать, но я не могу, мне нужен кислород, чтобы жить! Я не хочу умирать!
— Тихо, малышка, тихо, просто дыши, открой глаза и посмотри на меня, давай, Эва открывай глаза. Вот молодец, умница, а теперь дыши, давай, глубокий вдох, молодец, еще один, правильно.
— Мне страшно, — шепчу я, когда мне удается восстановить дыхание, но сковывающий леденящий душу страх, все еще внутри. — Я не могу…мне страшно.
— Вот мне сейчас тоже страшно, — говорит, и я вижу легкое подобие улыбки, — теперь уже меньше, дыши.
— Крис, — протягиваю я, когда медленно начинаю приходить в сознание, на что парень одаривает меня быстрой теплой улыбкой, быстро проведя рукой по моим спутанным волосам. — Черт возьми.
— Значит точно пришла в себя, — мягко говорит он, придвигаясь ближе ко мне, застывая напротив моего лица, заглядывая в глаза, — ну почти.
— Я не хочу, здесь спать, — отрешённо говорю я, с ужасом смотря на смятый спальный мешок под нами. — Я не могу здесь спать.
— Ладно, хорошо, — он хмурится, кидая быстрый взгляд на тот же мешок, и не спеша сползает с него, начав обуваться. — Одевайся давай.
— Но…