Gimme More: Крис и Эва (СИ)

— Эва запуталась, она чувствовала то, что чувствую другие мои пациенты, и не понимала, как можно жить в двух состояниях. Что будет с той девочкой, что сделала это?

— Это дело полиции, Шепард, мы должны думать об Эве и о том, что ее ждет, когда она придет в себя. Как она его называла при тебе?

— Мистер П.

— В этом случае, я у меня есть связь с твоей пациенткой, поэтому мне нужно твое мнение, мистеру П стоит быть рядом с ней?

— Опять же будем ждать когда она очнется, — я услышал как скрипнул стул и приготовился отходить, но не спешил, как и этот Шепард, — но скорее всего, она нашла в нем якорь.

— Не повезло ей, он тот еще мудачок.- Бабушка усмехнулась, а я охиревший стоял у стены и вообще не понимал, о чем они говорят, и точно ли они говорят о моей Эве? — Хорошо, я поняла тебя, мне наверное стоит поговорить с ним, да?

— Это нарушение правил.

— Он мой внук! И я не хочу, чтобы он кому-то сделал плохо, а с ней, он сам того не зная, может ей навредить, и поэтому он должен или оставить Эву в покое, или держать себя в рамках.

— Это им решать, Женевьева.

— Я не собираюсь его уговаривать оставить ее, — резко высказалась бабушка, — он просто должен понимать ситуацию и принять собственное решение, готов он к этому или нет, потому что мы с тобой понимаем, что лечение может занять, год два, а может и десять, и даже всю жизнь, и если он согласится с тем, что справится сейчас, не означает, что он справится с этим после!

— Делай, как знаешь, но если это навредит Эве, я его на шаг не подпущу к ней, ты знаешь, как я отношусь к своим пациентам. — Я буду ждать звонка, но пока буду здесь, мне стоит поговорить с ее матерью.

Я дернулся в сторону, когда услышал приближающиеся шаги и быстро зашел за угол, чтобы этот Шепард, которого я в глаза не видел, не заметил меня, о том, что я услышал и разговор, знать им не обязательно. Пока что.

Я конечно не гений, и в детективы не мечу, но то, что этот чувак, что только что вышел из кабинета моей бабули, определенно связан с ее профессией, сомневаться не приходится, но новость, что Эва посещала его, стала шокирующей для меня, а про все остальное я даже думать боюсь!

Якорь. Я ее гребанный якорь.

Изменилась ли она, когда мы начали свою игру? Возможно, я не знаю, не заметил этого, потому что в прошлом ее поведение не видел ничего подозрительного, что говорило бы о ее болезни, хотя Эва та еще актриса, поэтому я первое время не всегда ей верил, доверие пришло позже, как и ее вера мне. У бабушки не бывают лёгкие случаи, они всегда сложные и тяжелые, но была ли Эва такой?

Твою мать, о чем я сейчас вообще думаю?

Эва лежит в палате, без сознания, после того, как получила кирпичом по голове, от одной тупой бывшей подружки, своего бывшего дружка, а я стою в коридоре сука, и раздумываю на тему, о которой вообще ничего не знал, несколько минут назад!

Она должна очнуться.

Эва должна обязательно очнуться, остальное не имеет значение, разве что, только один маленький вопрос, о котором подумаю позже, когда она очнется, когда посмотрит мне в глаза, когда улыбнется, и протянет свои руки ко мне, чтобы я ее обнял, и надеюсь, больше не отпускал, а готов ли я правда стать якорем, который невольно может ее погубить?

Готов ли я ее оставить?

========== Life, continuous mathematics ==========

Я вошел в палату, где застал Линду, укрывающую Эву тонким пледом, который определенно точно с ее домашней постели, в комнате было довольно свежо, из-за немного открытого окна, в палате пахло сырым асфальтом и недавно закончившемся дождем, был бы я романтичной натурой, сказал бы «идеально», а так просто-свежо.

— Ты не обязан был приходить снова, — Линда улыбнулась мне и приняла чашку сладкого кофе, который я захватил в кофейне у больницы, потому что в местном кафетерии нормальным было только какао.

— Вам нужно отдохнуть, — я кинул рюкзак на подоконник и подошел к кровати, снова смотря на девушку, которая медленно теряла краску, и приобретала серый оттенок, — я знаю, что такое ночевать у кровати, поверьте, ничем хорошим это не закончится. Привет, — говорю я Эве, целуя ее в прохладный лоб, нежно касаясь губами прохладной кожи. — Доктор Густафссон, сказал что-нибудь?

— Травма пришлась в затылочную часть, — ответила Линда, ласково провожая меня взглядом, когда я пошел за креслом, которое пододвигал к кровати Эвы каждый день, — последствия могут быть разные, но для этого ей, сначала надо очнуться.

— Вам надо в школу, — я откинулся на спинку кресла, уже привычным жестом сжимая вялую руку Мун, которая кажется даже перестала дергаться мне в ответ, — директор ждет Вас, это не должно сойти с рук, не в этот раз.

— О чем ты?

— О происшествии в Испании, — быстро ответил, смотря женщине прямо в глаза, — я верю Эве и ее словам, поэтому не сомневаюсь в том, что там происходило все так, как говорит она. Вы знали, что ее отец был в городе недавно?