Гиммлер. Инквизитор в пенсне

Тем временем Гиммлер решает навести порядок в организации мюнхенского центра СС. 15 июля 1932 года он распоряжается создать управленческий отдел СС, во главе которого ставит бывшего торгового агента Герхарда Шнайдера. В октябре 1932 года он распускает существовавшее с 1930 года Имперское финансовое управление. Его начальника Пауля Магнуса Вайкерта не только лишают должности, но и исключают из СС. В данном случае причина крылась скорее всего не в организационных преобразованиях структуры СС, а в подозрении, что Вайкерт занимался финансовыми махинациями. Гиммлер всегда проявлял нездоровую щепетильность в части того, что касалось денег. Мошенничество и присваивание казенных средств было для него едва ли не «смертным грехом». Именно по этой причине он требовал детального отчета обо всех деньгах. После войны сотрудники проекта «Источник жизни» («Лебенсборн»), который был начат в 1935 году в рамках реализации задумок Гиммлера по формированию «идеального нордического немца», вспоминали, что рейхсфюрер СС требовал отчитываться едва ли не по каждому грамму маргарина, который поступал в дома «Источника жизни». В любом случае после отставки Вайкерта управленческий отдел стал развиваться, со временем превратившись в важную составную часть структуры СС. Однако в 1934 году Шнайдера постигла участь Вайкерта, его лишили должности из-за подозрений в воровстве и утаивании денег. И эти случаи были отнюдь не единичными.

Между тем Гиммлер озадачился тем, что ему надо было привести к некому общему знаменателю быстро растущий руководящий корпус СС. По этой причине с 31 января по 20 февраля 1932 года в Мюнхене были проведены так называемые «учебные курсы рейхсфюрера СС». Во время этих курсов Гиммлер впервые предстал перед подчиненными в черном мундире. Он хотел подчеркнуть, что эсэсовцы должны были дистанцироваться от коричневых рубашек, которые «подобали» штурмовикам. Как и можно было бы предположить, учебные курсы по своему содержанию не отличались особой оригинальностью. Руководителям СС рассказывалось о мировой революции, еврействе, масонстве, расовых проблемах, о христианстве. Многие годы спустя Карл Вольф так описывал события тех дней: «Многие тогда еще ни разу не сталкивались с рейхсфюрером СС лицом к лицу. Суть этого мероприятия заключалась в том, чтобы установить живую связь, чтобы каждый мог убедиться в силе его личности». Однако после войны Вольф предпочел изменить тон своих воспоминаний: «Бледный, в очках – облик Гиммлера поначалу всех разочаровал. В нем не было типично военных и мужественных черт, которые могли бы вызвать доверие слушателей… Когда мы беседовали с ним после чтения докладов, то за холодным блеском круглых очков могли разглядеть теплые и веселые глаза». Впрочем, Карл Вольф не раз менял описание Гиммлера. В зависимости от ситуации (например, во время допросов союзниками) он мог характеризовать его как «холодного», «авторитарно жеманного», «ненадежного», а его «приветливость» была всего лишь «попыткой скрыть эти неблаговидные качества характера». Впрочем, очень многие из современников вспоминают, что Гиммлер действительно был несколько брезглив и предвзят в общении с другими людьми.

Принимая во внимание, что Генрих Гиммлер не выглядел как типичный солдат, становится понятным, почему он хотел компенсировать это впечатление ношением черной униформы. В нем продолжал жить юноша, который переживал по поводу того, что так и не стал офицером. А это выражалось в подчеркнуто «солдатских» манерах. Весной 1929 года Альберт Кребс, один из гамбургских национал-социалистов, провел во время железнодорожной поездки вместе с Генрихом Гиммлером более шести часов. Кребс вспоминал, что Гиммлер произвел на него впечатление человека, который пытался своим поведением компенсировать некие внешние недостатки. «Он вел себя подчеркнуто браво, буквально бахвалился манерами ландскнехта и своим презрением к буржуазной морали, хотя, наверное, хотел посредством этого скрыть свою собственную слабость и неуклюжесть». Кребс подчеркивал, что для него была просто невыносима «глупая и беспредметная болтовня» Гиммлера, которую тот вел почти на протяжении всех шести часов. Речи рейхсфюрера СС были «странной смесью из воинственного хвастовства, мелкобуржуазных разглагольствований и усердного фанатизма сектантского проповедника». Как видим, Гиммлер со временем не избавился от своих юношеских привычек. Как и в студенческие времена, он продолжал позиционировать себя в качестве исключительного человека, чем немало раздражал окружающих.