Гимн лиро-эпический на прогнание французов из отечества

Вы помните: когда возник Лицей,

Как царь для нас открыл чертог царицын,

И мы пришли. И встретил нас Куницын

Приветствием меж царственных гостей.

Тогда гроза двенадцатого года

Еще спала. Еще Наполеон

Не испытал великого народа -

Еще грозил и колебался он.

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас… и племена сразились,

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега.

Вы помните, как наш Агамемнон

Из пленного Парижа к нам примчался,

Какой восторг тогда пред ним раздался!

Как был велик, как был прекрасен он,

Народов друг, спаситель их свободы!

Вы помните-как оживились вдруг

Сии сады, сии живые воды,

Где проводил он славный свой досуг.

И нет его-и Русь оставил он,

Взнесенну им над миром изумленным,

И на скале изгнанником забвенным,

Всему чужой, угас Наполеон.

И новый царь, суровый и могучий,

На рубеже Европы бодро стал,

И над землей сошлися новы тучи,

И ураган их…

1836

Н. М. ЯЗЫКОВ Д. В. ДАВЫДОВУ

Жизни баловень счастливый,

Два венка ты заслужил;

Знать, Суворов справедливо

Грудь тебе перекрестил!

Не ошибся он в дитяти:

Вырос ты - и полетел,

Полон всякой благодати,

Под знамена русской рати,

Горд, и радостен, и смел.

Грудь твоя горит звездами:

Ты геройски добыл их

В жарких схватках со врагами,

В ратоборствах роковых;

Воин смлада знаменитый,

Ты еще под шведом был,

И на финские граниты

Твой скакун звучнокопытый

Блеск и топот возносил.

Жизни бурно-величавой

Полюбил ты шум и труд:

Ты ходил с войной кровавой

На Дунай, на Буг и Прут.

Но тогда лишь собиралась

Прямо русская война;

Многогромная скоплялась

Вдалеке-и к нам примчалась

Разрушительно-грозна.

Чу! труба продребезжала!

Русь! тебе надменный зов!

Вспомяни ж, как ты встречала

Все нашествия врагов!

Созови из стран далеких

Ты своих богатырей,

Со степей, с равнин широких,

С рек великих, с гор высоких,

От осьми твоих морей!

Пламень в небо упирая,

Лют пожар Москвы ревет;

Златоглавая, святая,

Ты ли гибнешь? Русь, вперед!

Громче буря истребленья,

Крепче смелый ей отпор!

Это жертвенник спасенья,

Это пламень очищенья,

Это фениксов костер!

Где же вы, незванны гости,

Сильны славой и числом?

Снег засыпал ваши кости!

Вам почетный был прием!

Упилися, еле живы,

Вы в московских теремах,

Тяжелы домой пошли вы,

Безобразно полегли вы

На холодных пустырях!

Вы отведать русской силы

Шли в Москву: за делом шли!

Иль не стало на могилы

Вам отеческой земли?

Много в этот год кровавый,

В эту смертную борьбу,

У врагов ты отнял славы,

Ты, боец чернокудрявый,

С белым локоном на лбу!

Удальцов твоих налетом

Ты, их честь, пример и вождь, По лесам и по болотам,

Днем и ночью, в вихрь и дождь,

Сквозь огни и дым пожара

Мчал врагам, с твоей толпой,

Вездесущ, как божья кара,

Страх нежданного удара

И нещадный, дикий бой!

Лучезарна слава эта,

И конца не будет ей;

Но такие ж многи лета

И поэзии твоей:

Не умрет твой стих могучий,

Достопамятно-живой,

Упоительный, кипучий,

И воинственно-летучий,

И разгульно-удалой.

Ныне ты на лоне мира:

И любовь и тишину

Нам поет златая лира,

Гордо певшая войну.

И как прежде громогласен

Был ее воинский лад,

Так и ныне свеж и ясен,

Так и ныне он прекрасен,

Полный неги и прохлад.

Август 1835

П. А. КАТЕНИН ИНВАЛИД ГОРЕВ

БЫЛЬ

(Отрывок)

Тысяча восемьсот четвертого года

Рекрут брали по всей Руси. Бонапарте,

Брезгая консульством, молвил:

"Я - император".

Сытая бунтами Франция иго надела;

Слабым соседям не спорить: признали с поклоном;

Сильные ж с гневом отвергли, злое предвидя.

Англия, враг коренной, поднялась кораблями,

Цезарь-ратью на суше; царь православный

К ним пристал, и с той поры началася

На десять лет война: великие сечи,

Сходки насмерть безвестных друг другу народов,

Смены царств и владык, гульбы по столицам С юга на север, с востока на запад; от моря

Бурным приливом к Москве и отливом к Парижу.

Вдоволь стоило денег, и крови, и плача

Всем, покуда Бог виновника скорбей,

Свергнув с престола, по смерть не запер в неволю.

Видели мы чудеса; с трудом им поверят

Внуки. В начале никто их не чаял; но просто

Воинов новых, взамен отставных и умерших

Двух с пятисот, по всей Руси набирали.

Волости Спасской крестьянин Макар Еремеев,

Горев по прозвищу, младший в семье из трех братьев,

В город губернский свезен. В присутствие: годен!

"Лоб!" Забрили. Пошел он на царскую службу,

Биться с врагом. Поплакал он на прощанье.

Есть и о чем: жена у него молодая,

Сын по девятому году, парень отменный,

Умный, красавец, весь в матушку Мавру Петровну.

Вот на нее поглядеть, так сам надорвешься:

Словно вдова безмужняя, голосом вопит,

Слезы ручьем! А сколько слов причитает

Ласковых-мужу, колючих-себе с сиротою!

Вспомнить невмочь, а где пересказывать? Деверь,

В сани ее посадив, увез уж насильно.

Горев с другими пошел в свой полк гренадерский.

В полгода там обучился приемам ружейным,

Шагу, заряду, пальбе, глазам, поворотам,

Словом, всему, что знает исправный служивый.

В пору как раз. Полкам поход за границу.

Спешно в Австрию звали на выручку русских.

Всем не вдруг поспеть. Кругом на передних

Враг налег. Пробились штыками навстречу

Братьи, идущей к ним с отцом-государем.