Гимн шута 2 (СИ)

— Весьма и весьма, — подтвердил Анатолий Георгиевич.

— Информацию засекретить, — тут же нашелся глава.

Если все узнают насколько серьезный проект прошел мимо казны, положение станет еще хуже.

ПИК!

Коммы всех присутствующих одновременно подали сигналы о получения сообщения. Некоторое время мужчины изучали новые данные. Игоря Георгиевича больше всего интересовал список адресатов.

— Теперь знают все, — коротко прокомментировал Анатолий Георгиевич.

Его сын об этом позаботился.

Глава 2

Глава 2

— Хотите поговорить об этом, Павел? — участливо спросил мужчина с вежливой улыбкой, но холодными рыбьими глазами.

Волконский не хотел ни говорить, ни писать, ни даже думать. Тем более, за последние двое суток допросов он практически разучился делать даже последнее. Он уже вот несколько часов тупо сосредоточился на узле галстука дознавателя (уже пятого за последние сорок восемь часов!) и старался не отключиться полностью. Видимо, на какой-то момент парень все же потерял контроль над телом и голову повело вперед, что было воспринято как положительный отклик «на обработку».

Молодой человек попытался усадить затекшее тело на чуть поудобнее. На привинченном к полу железном стуле это было неудобно. Он не для того создавался, чтобы «гость» допросной камеры мог с комфортом на ней развалиться.

— Продолжайте, пожалуйста! — выдавил из себя клановец, найдя силы даже на то, чтобы мотнуть головой отрицательно.

Тело тут же начало заваливаться в сторону. Кажется, он еще не полностью отошел от укольчика, что сделали ему часов десять назад. После инъекции он отключился на какое-то время. Ему самому казалось, что лишь моргнул, но… Со стола врача в медкабинете исчезла кружка, а солнце явно «сдвинулось» на несколько часов. И что он за это время выболтал — кто бы знал!

«Собеседник» только вздохнул и вновь начал задавать какие-то вопросы. Парень уже давно перестал даже пытаться улавливать их смысл. Вроде, он что-то отвечал. И даже, кажется, вполне в тему. Во всяком случае, хозяин допросной камеры и положения ничего не переспрашивал и недовольства не выказывал.

Павел перевел отупевший взгляд на графин с водой. Чистой, прохладной, освежающей и… не сделал ни малейшей попытки до него дотянуться. Ведь когда в следующий раз его поведут в туалет — неизвестно. Он в первые сутки уже допустил эту ошибку и едва не «лопнул», пока не появился конвой. Теперь же он сосредоточился на единственной, но такой важной задаче: услышать звук поворачивающейся дверной ручки и опростать стакан воды раньше, чем его схватят несколько сильных грубых рук и выволокут в коридор. Эта задача помогала сохранить хотя бы какое-то подобие концентрации. И не давало удариться в панику. Хотя все поводы, если быть честным, у молодого человека были. Хотя начиналось все достаточно безобидно.

После сакраментального и легендарного «Пройдемте!» старик, представившийся Константином Васильевичем, вполне вежливо сопроводил Павла до неброского, но крайне тяговитого в подъеме, глайдера. Управлял безопасник им сам, демонстрируя явную сноровку в сем нелегком деле. Конечно, подобную машину мог бы пилотировать и клановец. Но разница была бы как между карапузом, ударившим обидчика совочком по голове, и профессиональным боксером, взметнувшим руки к небу над побежденным соперником после битвы за чемпионский пояс. Кстати, невооруженным взглядом было видно, что сотрудник получает от процесса настоящее удовольствие.

Все изменилось, едва они приземлились во внутреннем дворике неприметного здания в центре города. Двое не таких уж и великих, но обладающих просто невероятной пластикой движений, мужчин в белых рубашках ненавязчиво взяли парня в «коробочку». Его проводили в небольшую комнату, заставив снять всю одежду и прогнали через десятки сканеров. Для того чтобы срам прикрыть ему выдали робу из столь «прочного» материала, что, казалось, он вот-вот разойдется от малейшего прикосновения. «Чтобы не повесился!» — оценил мысленно клановец с легкой насмешкой в стиле «не дождетесь!». Уже через десять часов он… Нет, не изменил своему решению. Но практичность подобной одежки оценил.

— Вы меня слышите, Павел? — негромко переспросил дознаватель. — Павел, Павел, очнитесь.

Он даже голоса не повысил, все так же вещая в своей монотонной и пресной манере.

— Павел, посмотрите на меня, — повторил он. — Павел.

Парень с трудом сфокусировал взгляд на мужчине. Тот равнодушно кивнул и продолжил дальше:

— Вам в детстве больше кошечки или собачки нравились?

Молодой человек вновь буркнул что-то. Кажется, ответ «собеседника» удовлетворил, а потому тут же прилетел следующий вопрос:

— Замышляли ли вы худое против государя нашего или конституционного строя Росской империи?

Вопросы следовали совершенно хаотично. За уточнением половых партнеров вполне мог последовать простейший математический пример, а после тут же «подковырка»: «Вы пьете? Нет… А опохмеляетесь?». Ну или как сейчас… Мозг перестал пытаться уловить хоть какую-то систему уже очень давно.