Гимн шута – 6

Сил Волконского едва хватило, Чтобы закрыть голову руками. Вернее, просто уронить обессилившие «грабки» на собственную же бестолковку.

— Ты меня слышишь, Паша? — невинно поинтересовалась воинствующая дева.

— Я у-у-у-у-у-умер, — попробовал сообщить тот.

Получилось не слишком разборчивое мычание. Возможно, виной тому стала земля и пыль, забившие рот. Однако сил приподнять голову или просто повернуть ее, чтобы было чуть полегче дышать, у него не хватило.

— Да, в следующий раз постарайся падать так, чтобы тебе позвоночник не проломило снарягой.

Клановец моргнул. Кажется, Валентина восприняла это за положительный ответ.

Впрочем, совет был дельным. Набитый булыжниками рюкзак больно ударил по хребтине в момент, когда у парня отказали ноги.

— До-о-о-о-обей! — потребовал он.

— Ну что ты, милый, — ласково улыбнулась Тишь. — Я же сказала — «Упс!». А кто будет исправлять мою милую дамскую оплошность, как не смелый и отважный рыцарь?

— Че те-бе, — скорее сказал, чем спросил Павле в три захода.

— Мы с тобой, Паша, — вдохновенно начала вещать девушка, присев на корточки над распластавшимся телом. — Глупость твою хороним…

Оную символизировали те самые булыжники в рюкзаке.

— … А вот про лопату-то и забыли, представляешь? — парень с трудом приподнял голову, глянув на инструктора.

«И чо⁈» — читалось в его глазах большими и крупными буквами. Там, вообще-то, еще много чего при желании прочитать можно было бы. Однако она и так знала, что Волконский — парень умный и начитанный. Да и собственного словарного запаса для «командного» стиля общения ей вполне хватало.

— Надо, милый мой, надо, — нежно сообщила она. — Ты же даму в беде не оставишь⁈

Парень с некоторым трудом поднялся на колени. Затем с видимым затруднением утвердился на ногах. Дрожащими руками он взялся за нагрудный фиксатор рюкзака.

— Нет, нет, что ты! — даже вскинула руки Валентина. — Я не могу взять на себя хранение твоей глупости. Так что с собой, дорогой мой, с собой!

«Ага… десять километров туда, десять обратно.» — с трудом ворочая извилинами оценил клановец.

— У тебя два часа, дорогой!

От одной мысли, ЧТО ему уготовила культуристка, Павла бросило в пот. Впрочем, с учетом его нынешнего состояния, это на его внешнем виде не сказалась никак. Но что, если он не успеет⁈

Тишь же, казалось, научилась читать мысли.

— Тогда мне не понравится лопата, — которую ты принесешь! — мурлыкнула она столь нежно, что по коже парня пробежал мороз.

Молодой человек на миг задумался, пытаясь представить, какая пакость его ждет в этом случае.

— О, ничего такого, — легко рассмеялась решившая поиграть в экстрасенса валькирия. — Просто сбегаешь еще раз!

«И долго так носиться?» — слегка охренел молодой человек.

— Пока в норматив не уложишься, дорогой! — мягко выдохнула девушка в ответ на незаданный вопрос.

А он, кстати, потом и не задан был. Не хотел ответ на него знать Волконский.

* * *

Павел рухнул на скамью, вытянув подрагивающие и ноющие ноги.

За лопатой он сбегал всего лишь три раза. Затем, копал яму. Два на два метра. И глубиной, соответственно, два. Именно там нашли свой «последний приют» те самые булыжники. Или «его глупость», если верить терминологии Тишь. Затем была прочувствованная речь и процесс закапывания. Долгий и упорный. Однако, все-таки, завершившийся.

На этом фоне как-то уже особо не расстраивала необходимость отнести шанцевый инструмент обратно в лагерь. Чего бы не пробежаться, если налегке? Да, конечно, пришлось захватить с собой блин из тренажерного зала на десять килограмм, который ему тут же на шею и повесили заявив, что это вовсе даже орден. За идиотизм. Носить его посоветовали с гордостью и радостью. Ведь «не каждый идиот может учудить такое!». Короче, с этой штукой на шее Павла отправили на стрелковые рубежи. А ведь «шмалялки» на полигоне СИБ — вовсе не стрельба с вытянутой рукой в каком-нибудь полицейском тире, а ряд самых настоящих комбинированных упражнений. Между нами, довольно тяжелых и без всяких усложнений.

— Молодец, плохо, — сообщила Мышь, делая соответствующую пометку в планшете.

«Медаль» она, равно как и другие инструктора, демонстративно не замечала.

Освободился Павел во тьме ночной. Ему удалось найти себе укромный уголок на местной кухне с той самой лавкой и вытянуть ноги.

Нет, он не жаловался. Вполне понимал, что небольшой «курс повышения квалификации» — едва ли не самый щедрый подарок, какой он получал за всю свою жизнь. Вообще-то, он мог просто не пережить последствий своего тонкого чувства юмора.

— Воооот ты где! — обнаружила его там Тишь, тщательно следившая, чтобы во время нынешнего «интенсивчика» Павлу ни за что не стало скучно.

Если бы у парня были силы, он попытался бы свалиться на пол и закатиться под лавку. Однако хватило его лишь на то, чтобы поднять усталый взгляд на Валькирию.

— Да ладно, — ласково улыбнулась та. — Я же не зверь какой! Посиди, отдохни.

Неприятное ощущение в районе копчика явно подсказывало, что все это не к добру.

— Только, раз уж все равно ты тут, почисти нам картошечки на ужин.