Гимн жизни. Истории жизни детей, победивших рак

Смешной эпизод в театре. На огромной сцене лакированный пол, и режиссер заставляет всех снять носки и обувь. Почти все, естественно, тут же с восторгом это делают. Но один мальчик – «Зевс» – самый большой по росту (ирландский ворчун, как я его прозвала), вдруг обижается (он вообще это любит): «Я простужусь, я не хочу из-за вас заболеть!» (Видно, дома над ним трясутся вовсю; впрочем, родителей понять можно, болезнь уж очень серьезная). Дети смотрят на него в полном недоумении, настолько всех обуял азарт репетиции. Режиссер в бешенстве: «Вы – актеры! Или ты выполняешь мои требования, или я снимаю тебя со спектакля, даю пять секунд на размышления». Малыши хохочут – все ясно и без перевода. «Зевс» обводит детей глазами и вдруг понимает, что еще двое не сняли обувь потому, что у них… протезы. Ему бы почувствовать себя счастливым: у него две ноги. «Ладно уж, только ради детей», – ворчит он, снимая носки, репетиция продолжается. Мне кажется, этот момент дал ему больше, чем тысячи нотаций и философских рассуждений. Кстати, все последующие репетиции и сам спектакль и он, и все остальные дети с азартом шлепают босиком, и никто даже не чихнул ни разу. Вот что значит установка на здоровье и творчество. Я ему потом рассказываю про обряд инициации у индейцев: стать мужчиной трудно, надо пройти много испытаний. (Я давно, когда была тяжело больна и лежала в больнице в палате на 21 человек, переводила книгу Олдоса Хаксли «Прекрасный новый мир», так что знаю все подробности о том, как проходила инициация в индейской деревне. Это было в глухие годы Самиздата, и вся страна потом читала эту книгу, естественно, не зная, кто ее перевел, но тогда эта работа буквально спасла меня. Как много из нее сбылось, хотя она была написана в 30-е годы!) В современном обществе некоторым, впрочем, не удается всю жизнь стать зрелыми личностями, и они передают эту инфантильность своим детям.

Проходя в столовую, вижу в кустах плачущего малыша и юношу-испанца (я уже знаю, что он компьютерщик), который его утешает: «Тоскует по дому!» Он все время носит на плечах этого бледного как тень мальчика лет 6, с беззащитной, после химии, обнаженной головкой, но при этом – никаких поблажек: катает его на лодке, даже вместе по тросу едут на шине. Когда мальчик наконец начинает смеяться и баловаться, это настоящий праздник для всех. Преодолеть вызов болезни! Обрести цельность жизни – это и есть задача, которую так замечательно решают в этом удивительном лагере.

Хотя лагерь нацелен на победу жизни, но здесь нельзя не думать о детской смерти. Все время вспоминаю чудесного мальчика Петю (хотя я его так и не увидела), который умер пару месяцев назад. Врачи сделали все, что было в их силах, но ситуация была безнадежной. Почему?! Как часто Жизнь не дает ответа! Элизабет Кублер-Росс говорит: «Для людей, которые находятся в гармонии со своими физическим, эмоциональным, интеллектуальным и духовным квадрантами, смерть может быть окончанием школы жизни. Очень просто, они умирают, когда они выучили все свои уроки – после того, как они научили и научились всему, что они должны были научить и научиться. Вот почему умирают иногда маленькие дети. Они просто пришли в этот мир, чтобы стать учителями любви и, может быть, научить еще каким-то важным качествам. Когда они научили тому, чему они хотели научить, им разрешается умереть. Я больше не верю, что смерть – окончание; я вижу смерть только как переход».

И все-таки так хочется помочь этим детям выжить! И ведь многие выживают. Сейчас во многих странах отношение к онкологии, как печати безнадежности, меняется. И огромную роль в этом играют сами пациенты, в том числе и бывшие, так называемые исключительные пациенты, которые активно помогают другим преодолеть этот стереотип безнадежности. Вот почему так важно устроить такой лагерь в России, где до сих пор страх перед онкологией подавляет волю людей. Вот почему так важны такие лагеря: это жизнь больных детей сейчас, это борьба за их счастливое, пусть хоть на несколько дней, детство сейчас, это изменение стереотипа поведения и отношения к жизни. Не зря же самый знаменитый плакат о лагере – улыбающийся мальчишка в спасательном жилете сидит в каноэ – и видна надпись: «Я говорю вам: “Спасибо, что изменили мою жизнь!”»

Вечером общелагерная игра «Захват флага»: дети и взрослые разбиваются на две команды, задача – отобрать флаг у противника. Все носятся по вечнозеленому газону как угорелые, кричат, хохочут, щенки лают, только строгий лев молча взирает на эту чудесную картину бурлящей жизни. Уже нет страха перед темнотой, мокрой росой, боязнью поскользнуться, вечерней сыростью. Ловкость детских движений и гибкость тел в таких естественных условиях игры восстанавливается куда быстрее, чем на специальных тренажерах. Смешно, но уже появился свой жаргон: «Да!», «Нет!», «Привет!» и «Баста!», «Клево!», «Cool!» Оказывается, когда люди хотят понять друг друга, у них это здорово получается, несмотря на различие языков, возраста, жизненного опыта.