Гимназия №6

— Со мной, не со мной — а дело плохо, судари… Чую, накостыляют нам сегодня так, что не унесем. — Петропавловский вытянул руку и палкой от швабры осторожно сдвинул в сторону занавеску на окне. — Сами посмотрите.

Глава 12

— Да уж… незадача.

Я скользнул плечом по стене и еще раз осторожно выглянул наружу. Таиться было, в общем, необязательно — наверняка там уже успели нас заметить. А скорее и без того знали, где мы, чем занимаемся — и когда выйдем на улицу.

Но все равно рассматривать понемногу утопавшую в полумраке Чернышеву площадь было как-то… неуютно.

Я насчитал около десятка человек у арки внизу, прямо под нами. И еще по пять-шесть — на каждом углу здания гимназии. В сквере с бюстом Ломоносова и чуть дальше, у набережной, маячили еще силуэты — и далеко не все из них были облачены в местные синие кители. Похоже, Кудеяров согнал сюда целое воинство — и боевых восьмиклассников, и мелкую криминальную шушеру, и еще неизвестно кого.

Впору было собой гордиться.

— Плохи наши дела, — тоскливо повторил Петропавловский. — Хоть до утра теперь тут сиди.

— А тебе-то чего? — Фурсов чуть нахмурился и посмотрел исподлобья. — Это нам все кости пересчитают. Там же восьмой класс, друзья-товарищи твои.

— Такие друзья в овраге лошадь доедают. — Петропавловский недобро ухмыльнулся. — У них разговор короткий — если не с нами, то получай по зубам. Так что не переживай, братец — угощение невкусное, зато хватит всем с добавкой. Как выйдем — так и отлупят, к бабке не ходи.

— А ты, значит, не с ними? — на всякий случай уточнил я.

— Мы, почтенный, свою честь блюдем, — протянул Петропавловский, демонстративно поправляя ворот кителя. — И со всяким сбродом знакомств не имеем. А значит, и по мордасам получать будем на общих основаниях.

В отличие от Фурсова, наш третий товарищ по несчастью не мог похвастать ни мускулатурой, ни кулачищами размером с голову. Зато характер, похоже, имел — и бегать от честной драки явно не собирался.

Трое против целой толпы. Так себе расклад — даже с поправкой на мои незаурядные возможности. В одиночку я, пожалуй, смог бы вбить пару носов в череп, прорваться через кольцо на улицы и удрать — вряд ли кто-то из гимназистов сумеет за мной угнаться. Но тогда Фурсову и Петропавловскому придет… в общем, придет.

— По мордасам лучше не получать, — вздохнул я. — Сколько тут вообще выходов?

— Парадный. И второй — прямо под арку. — Фурсов на мгновение задумался. — Еще через кухню должен быть, но там после шести запирают.

— И еще во двор, где дворники ходят, — добавил Петропавловский. — Но там тоже ждать будут, если не дураки.

— Значит, поищем, где не будут. — Я развернулся на каблуках и зашагал к выходу из столовой. — Портфели оставьте — мешаются. И ходу!

— Ты куда? Придумал чего? — В голосе Фурсова прорезалось что-то отдаленно похожее на надежду. — Или думаешь проскочить?

— Да проскочишь тут, как же… Чего-нибудь соображу.

Банда Кудеярова обложила все выходы, и у любой двери на улицу наверняка уже дежурили жаждущие крови восьмиклассники. Но оставались еще окна, чердаки, подвалы — что угодно. Здание гимназии было слишком большим, чтобы не отыскать в нем еще пару-тройку путей к отступлению.

И один из них ожидал нас буквально в двух шагах от столовой. Коридор за дверью проходил прямо над аркой — и снаружи за окнами я увидел жестяную кровлю здания на Чернышевом переулке. Невысокого — всего в два этажа. При желании я мог выбраться наружу и сигануть туда хоть прямо отсюда — но это определенно наделало бы слишком много шума.

Но если пройти чуть дальше…

— За мной, — вполголоса скомандовал я. — Заглянем во-о-от за эти дверцы.

Фурсов с Петропавловским переглянулись, однако спорить не стали — видимо, уже смекнули, что я придумал что-то поинтереснее, чем ломиться наружу и героически бросаться на целую толпу восьмиклассников.

С первой дверью нам не повезло — она оказалась заперта. Зато за второй нас ожидала небольшая комнатушка — то ли крохотный класс, то ли кабинет, то ли вовсе склад всякой не слишком-то нужной всячины. Взгляд выхватил из полумрака несколько парт, стулья, глобус без подставки, ящик с какими-то железками и, кажется, даже облезлое чучело попугая. В любой другой день я непременно задержался бы здесь, чтобы осмотреться или даже отыскать что-нибудь интересное, но сегодня меня интересовало только окно.

Которое выходило как раз туда, куда нужно — за стеклом я увидел слегка пошарпанную декоративную ограду и прямо под ней — ту самую крышу соседнего дома. Совсем рядом, буквально в метре внизу.

— Добро пожаловать на выход, судари. — Я взялся за ручку на раме. — И постарайтесь не топать.

Петли на окнах выглядели так, будто их не открывали уже лет сто, не меньше, но все-таки не подвели — открылись почти бесшумно, и в комнату тут же ворвался вечерний воздух, принося с собой запах сырости, пыли, свежей весенней листвы и бензина.

И, конечно же, табака: похоже, наши недруги курили, и даже на уровне третьего этажа дешевой махоркой разило так, что я едва не закашлялся.

—…никуда не денутся, — донеслось снизу из-под арки. — Попались, голубчики.