Гимназия Царима

Серсо было одной из любимых забав. Широкий светящийся обруч кочевал между участниками, направляемый ведущим. Он мог сжиматься или расширяться, поворачиваться, изгибаться, взлетать над головами, нырять под ноги играющим, и все с целью поймать одного из игроков. Пойманный должен был сперва выполнить загаданное ему желание, а после сам становился ведущим.

Мы с Селестой прибежали, когда новому ведущему завязывали глаза. Площадку огородили барьерами, чтобы гимназисты ненароком не подошли к краю и не скатились по склону до самых ворот. Я прикрепила на талию выданный значок, подвязала волосы, чтобы не мешали убегать от обруча, и приготовилась хлопать в ладоши, когда с неудовольствием заметила неподалеку Орселя. Он пришел со стороны сада, обогнул стену башни и оказался у площадки. С другой стороны, где находился вход на женскую половину сада, вынырнула гимназистка пятого курса. Красивая девушка, имя которой я забыла, хотя лицо помнила хорошо. Она немного покраснела, заметив скопление учеников, и быстро прошмыгнула в башню. Орсель же остановился, прислонился к стене и принялся за нами наблюдать.

Игра началась и, демонстративно игнорируя противного Арто, я отбежала подальше от развернувшегося к нам лицом ведущего и принялась хлопать в ладоши. Откликаясь на звук, гимназист-второкурсник стал направлять обруч, одновременно пытаясь удержать привязку и не упустить магическую вещь. Светящийся круг на скорости промчался в нескольких сантиметрах от меня, но я успела отпрыгнуть. Селеста со смехом увернулась следующей, а вот третьей девушке не повезло, поскольку обруч резко спикировал вниз и сбил ее с ног. Когда она, оступившись, упала на землю, обруч мгновенно оделся на ее голову, притянутый сигналом значка, проскользнул вниз и сузился на талии, сковав пойманную по рукам.

Ведущий сорвал повязку и, радостно улыбаясь, хлопнул в ладоши, освобождая пленницу, а мы приготовились выкрикивать пожелания. Остановились на задании повернуться вокруг себя на одной ноге три раза и не упасть, после чего собрались завязывать девушке глаза.

— Я буду водить, — раздался внезапно голос Арто, который вдруг снизошел до нашей забавы, отлепился от стены и, бросив на меня необъяснимый взгляд, прошел в центр и протянул руку за шарфом.

Проигравшая с большой радостью отдала ему плотную ткань, проверила, хорошо ли завязаны у ведущего глаза, и быстро отскочила в сторону. Обруч загудел, завертелся и взлетел над нашими головами, вызвав восторги у учеников младших курсов, еще не владеющих магическим управлением со связанными предметами так хорошо. Орсель вообще был довольно талантлив по многим направлениям, а рисоваться он любил. Я хмыкнула и развела руки в стороны, собираясь хлопать.

Арто на несколько мгновений замер, не спеша направлять обруч. Стоял с повязкой на глазах в окружавшей его темноте, сквозь которую пробивался красноватый солнечный свет, и прислушивался к шепоткам и смешкам, а когда раздались первые громкие хлопки, развернулся. Однако гоняться за всеми игроками, затеявшими глупую забаву, в его планы не входило. Он намеревался ловить только Эсту, хотя охотиться лишь за одним участником запрещали правила серсо. Орселю было плевать и на правила, и на остальных хихикающих вокруг гимназистов. Он решил применить хитрый трюк, настроившись на некую вещь, желательно с сильным магическим фоном, чтобы вычислить, в какую сторону отпрыгнула девчонка.

Ее кулон Арто приметил почти сразу, еще когда наблюдал за игроками, стоя у стены. Увидел на тонкой шейке блестящую цепочку и мысленно потянулся к вещице, с удовлетворением отметив приличный заряд магии в камне. Орселю хорошо давалась связка с заряженными магией предметами, другое дело, что у кулона была хозяйка, и вздумай Арто перетянуть силу вещи на себя, Мариону тут же отгородила бы защитная стена. Однако вторжение в полыхающую красным ауру заговоренного камня в планы не входило, нужно было только нащупать, понять, где она находится.

Желание, по сути, дурацкое. Поймать Эсту, чтобы загадать ей самое провокационное желание и посмотреть, как она, краснея, попытается от него отвертеться. После Арто поднимет ее на смех и будет дразнить, что у нее кишка оказалась тонка и ее даже к глупым детским играм допускать не следует. А в душе, в той скрытой части, которая запиралась на мощный засов от родителей, и отца в первую очередь, от гимназических друзей и даже от тех, кого Орсель впускал в ближний круг, таилась несуразная надежда, что она не спасует. Вздернет свой хорошенький носик и заявит, что выполнит желание, а потом поцелует его прямо там, на площадке, при всех.

На кой ему это, он и сам не понимал. Как и не понимал, почему несуразная, нескладная девчонка привлекла его внимание еще на первом курсе. Сейчас она изменилась, конечно, а в то время казалась совершенной дикаркой, и ему ужасно нравилось ее донимать.