Гёте. Жизнь и творчество. Т. I. Половина жизни

Ильма. Дом был, правда, в довольно ветхом состоянии, а сад запущен, но все это находилось на подступах к городу в окружении природы. Дневниковая запись от 21 апреля сообщает: «Веймар. Вступил во владение садом». Вскоре дом был приведен в такое состояние, что там можно было жить. Здесь, рядом с городом, Гёте прожил один шесть лет, с 1776 по 1782 год. Сюда он мог укрыться, когда хотел и когда позволяли дела, здесь он изучал акты Тайного консилиума и готовил его заключения, здесь весной 1777 года начал «Театральное призвание Вильгельма Мейстера», здесь создал большие фрагменты прозаического варианта «Ифигении», проекты «Эгмонта» и «Тассо», и здесь ему явились строки стихов, ставших потом знаменитыми (вроде, например: «Заполняет все вокруг / Блеск туманных струй»). Но так как в садовом домике можно было жить не во всякую погоду и Гёте должен был всегда иметь еще и городскую квартиру, то за эти шесть лет он снимал квартиры, меняя их по надобности.

В воскресенье 19 мая 1776 года Гёте писал Шарлотте фон Штейн: «В первый раз ночевал в саду и привязался теперь навсегда […]. Покой здесь беспредельный». Гёте называет себя «эрдкулин» — это сказочный зверек, он живет один в лесу, кормится от земли и угощает хороших людей, когда они к нему приходят. Филипп Зайдель жил вместе с ним в садовом домике, кухарка Доротея помогала готовить еду. Нельзя сказать, чтобы в скромно обставленном домике условия были комфортабельными. Когда стояли сырые и холодные дни, из кабинета Гёте влекло на кухню, к огню. («Здесь, внизу, такая сырость, я опять в кухне…» — письмо Шарлотте фон Штейн, поздняя осень 1778 г.) Но гости приезжали, и их можно было принять. Иногда Гёте приглашал музыкантов, и не только для гостей. «Вчера были Гердеры и герцог и Зекенд[орф], до восьми часов была музыка, потом мы поужинали, затем я читал кое–что смешное, это помогает пищеварению» (письмо Шарлотте фон Штейн от 3 ноября 1778 г.). И позднее, когда Гёте жил уже в доме на Фрауэнплан, «нижний сад» (он называл его так вместе с домом в отличие от сада на Фрауэнплан) оставался любимым местом для отдыха и прибежищем. Уже глубоким стариком Гёте приказал сделать новую калитку и площадку перед домом выложить галькой в стиле помпейской мозаики. Согласно дневнику, он был там в последний раз 20 февраля 1832 года: «Поехал в нижний сад. Пробыл там несколько часов».

352

Министр в кабинете

Назначение Гёте членом Тайного консилиума прошло далеко не гладко. К этому совету, который являлся высшим совещательным органом, то есть кабинетом герцога, при вступлении в права регента Карла Августа принадлежали три советника, имевших пост и право голоса: Его Превосходительство действительный тайный советник (то есть высший чиновник герцогства Саксен–Веймар–Эйзенах) Фридрих барон фон Фрич (1731 года рождения), тайный советник Ахатиус Людвиг Карл Шмид (1725 года рождения) и тайный советник–ассистент Кристиан Фридрих Шнаус (1722 года рождения). Все это были чиновники, за много лет административной деятельности накопившие огромный опыт. Вначале молодой регент ничего не изменил в составе кабинета, лишь весной 1776 года он стал подготавливать перемещения. Вместо тайного советника Шмида, который выходил из совета, так как должен был стать президентом правительства, он хотел видеть в консилиуме Гёте. Оправдать это решение было нечем, кроме как юридическим образованием и сверходаренностью. Можно было ожидать, что предполагаемое назначение человека на двадцать лет моложе их и без всякого опыта встретят скептически, а то и откровенно враждебно. К тому же герцог имел намерение назначить также молодого камерального советника фон Кальба (1747 год рождения) президентом камеральной палаты, то есть главой финансового управления. В записке фон Фричу после предшествовавшего обсуждения в беседе герцог осветил свой план 23 апреля 1776 года: «Вас, господин тайный советник, я еще раз прошу сохранить за собой первое место в Тайном консилиуме […]. Мое мнение о докторе Гёте Вам известно, ему я предназначаю последнее место в Тайном консилиуме и титул тайного советника посольства» (это означало 1200 талеров жалованья в год). Уже на следующий день фон Фрич письменно изложил свои возражения против назначения Гёте и без обиняков заявил в конце, что он «не может заседать в коллегии, членом которой с этого момента становится вышеозначенный доктор Гёте». Тогда Карл Август счел нужным высказаться с полной ясностью и 10 мая 1776 года сформулировал текст письма, обдуманная решительность и весомая аргументация которого еще и сегодня могут заслужить внимание партий и организаций: «Но Гёте человек порядочный, у него доброе,

353