Гипер-С

Сегодня я пою про девочек на столбиках. Мода изменчива, и завтра, может, столбики уйдут в небытие, но сегодня девочки на столбиках — обворожительное, незабываемое зрелище. Вот идет, течет толпа студентов, вдруг раздается на мгновение, и становится видна стройненькая, легонькая девочка. Вышагивает себе плавно и спокойно… на две головы выше всех. Потому что туфельки ее — особые. Называются — столбики. Жутко дорогие, жутко стильные. Ажурная конструкция может вознести обладательницу столбиков на полметра вверх, может по желанию опустить. Ходить на столбиках учатся на специальных курсах, учатся долго, и все равно далеко не у всякой получается. Но уж если получается, то — глаз не отвести. И сегодня я пою о них, о девочках на столбиках — волшебных, воздушных созданиях. Пою, играю, продаю готовые рингтоны, у меня они неплохо получаются, я же аранжировщик…

— Первент.

Она стоит рядом, смотрит на меня сверху вниз с холодным интересом, и в ее глазах отчетливо читается десяток смертных приговоров. Юная гёрла из вчерашнего дня. Моя мучительная смерть.

Секунды тянутся медленно-медленно. Почему-то не видно спецназа службы безопасности… Она меня узнала. А не должна бы. Мое вчерашнее внушение было достаточно уверенным. Тогда почему? Устойчивость к внушению, мощная настолько, что способна противостоять даже мне? Нет, магнетизеров я узнаю безошибочно, это часть моей работы. Значит, вчера она пошла в кусты именно со мной, не с выдуманным персонажем. Могу начинать гордиться, надо же, уличный певец очаровал девочку с гардером… Только вот именно мое лицо всплывет, когда ее посветят. Посветили или еще нет? Если посветили, мне конец.

Гёрла разглядывает меня спокойно и заинтересованно. Кричать явно не собирается. Не знает, что беременна? Не признала во мне маньяка? Или?.. Я теряюсь в догадках, ситуация странная, к такому я не готов.

Похоже, девушка не понимает, как страшно сейчас рискует. При данном раскладе самое правильное — убить ее по возможности незаметно и уйти. Мертвую голову не светят. Не убью — мне конец. Отложенная смерть, вот кто она такая. Что она делает так далеко от консерватории? И почему меня узнала?!

Я могу ее убить. Это тоже часть моей работы. Так просто: встать, развернуться и пойти. И, проходя мимо, спицей в сердце. Спица есть, в ранте рюкзака, она всегда там есть на всякий случай, и обращаться с ней я учился больше года.

Я криво улыбаюсь ей, встаю, подхватываю на плечо синтезатор и ухожу. Спица остается в ранте рюкзака. Может, кто-то способен поднять руку на влюбленную девочку, но не я, не я.

Туфельки звонко и четко стучат за синой. Догоняет. Почему догоняет? Хочет продолжить знакомство? Она что, тоже маньячка?! Не, ну не может такого быть… Больше всего мне хочется рвануть что есть сил вдоль по улице и за угол. Только это бесполезно. Максимум завтра ее посветят, и всё, конец. В государстве тотального контроля, если засветился, уже не спрятаться.

Я все же решаю рвануть. Сдаваться — не по мне. Но девочка берет меня под руку. А ладошка-то у нее твердая, не скрипичная ладошка.

Кое-что начинает проясняться.

— Прямо иди, — приказывает она.

Я и сейчас могу ее убить. Сейчас — даже удобнее, безопаснее, с хорошим шансом на чистый уход. Ударить плавно и быстро — и спрыгнуть с пешеходного мостика вниз, в поток студентов. Смешаться с ними, и ищи потом. Именно такой отход я присмотрел, когда выбрал для работы эту площадку. Но убивать ее бессмысленно, потому что кое-что прояснилось. Не бывает у скрипачек каменно твердых ладошек. Значит, остается что? Правильно, идти прямо. Но там — витрина.

— Куда прямо? — огрызаюсь я. — Носом в стекло?

— В дверь, гоут.

Дверь действительно имеется, чуть правее. И вывеска «Кафе-хаус» над ней. Милое тихое местечко, чтоб неторопливо перекусить, я его хорошо знаю. Два десятка сортов свежей выпечки, десяток видов пирожных, мясные и рыбные салатики. Хороший кофе, плохой чай, натуральные соки. Синтетические напитки и краш-вина тоже есть, но спросом не пользуются. Цены — убиться об стену. Студенты могут их себе позволить, бродяги с площади нет, очень удобно, не надо тратиться на охранника. А бродяги пусть сосут свою краш-дрянь на площади у вокзалов…

Но двое унылых типусов, к которым меня подвели, прихлебывают именно краш-вино, в просторечии — мозгач. Один вислоносый, другой щекастый, но оба одинаково скучные, я таких и перепутать могу. Впрочем, для меня большинство людей выглядят скучными. Сам я живу в постоянных размышлениях, в поиске, и подобных себе выделяю в толпе сразу, у них лица словно светятся жизнью. Прочие же… вот как эти, просто сидят, просто пьют, ничего сверх. Тоска зеленая, я бы удавился, а им ничего, нравится. Может, мутация какая-то?

Кстати, вчерашняя гёрла из консерватории светилась вся. От любви, от любопытства, от ожидания приключений. А эта, сегодняшняя, нет. И это тоже кое-что проясняет.

Кажется, я наконец-то столкнулся с теми, ради кого приехал в Нью-Сиб.