Гиперборей

Они пустили коней вскачь, держась на таком расстоянии, чтобы видеть один другого. Олег перебегал от дерева к дереву, следуя за обоими сразу. Его прошибло потом, он внезапно ощутил, какие силы уже бросили против него Семеро Тайных. Всадники — опытные убийцы, лучшие в своем ремесле. Их привезли издалека, дорогу Олега знают. Пусть не всю, но знают. Уже поняли, что он пошел не по прямой, где наготовили ловушек и засад, а сделал крюк, пройдя через земли сыновей Ляха. Теперь их лучшие силы...

Всадники ехали медленно, вслушиваясь в тревожную предрассветную тишину.

Один сказал настороженно:

— Видишь вон тот куст? Слишком густой, по-моему. И листья странные, одни — ладонями вверх, другие — вниз...

Они пустили коней мелкой рысью, заходя с двух сторон. Один сунул меч в ножны, вынул короткое копье из седельной петли. Когда подъехал ближе, попытался ткнуть острием в густые заросли. Зеленые ветки полетели в стороны, с телеги прыгнул с боевым кличем разъяренный Рюрик. В его руке сверкнул меч, князь был в бешенстве, пена пузырилась на губах. Железный наконечник копья отлетел в сторону. Рюрик замахнулся на всадника, тот поспешно выронил бесполезное копье, ухватил меч, левой рукой укрылся щитом.

Рюрик обрушил бешеный удар, щит со звоном разлетелся в щепки. Испуганный конь шарахнулся, Рюрик парировал удар меча. Всадник вздыбил коня, закрылся им. Меч Рюрика с хрустом рассек конскую грудь, брызнула струя крови, обнажились белые кости и желтые жилы. Конь страшно всхрапнул, упал навзничь, придавив всадника.

Второй, которого звали Бумторком, мощным ударом снес навес из веток, открылась телега, а в ней — молодая женщина с испуганными глазами прижимала к груди ребенка... Бумторк зло оскалил зубы — работа окончена, деньги легкие! — занес над головой женщины меч. Вдруг сзади воздух прорезал отчаянный вопль. Разбрасывая копытами землю, бился умирающий конь, кровь хлестала из развороченной груди фонтанами, под жеребцом страшно кричал напарник — кости хрустели под тяжестью жеребца, что осатанело лупил копытами воздух. Вокруг бегал с окровавленным мечом в руке озверелый варвар, орал, пытался достать мечом придавленного, но меч бессильно звенел о стальные подковы коня.

Олег опустил руку со швыряльным ножом, ибо Бумторк оставил несчастную беспомощную женщину, с руганью пустил коня на варвара. Рюрик отпрыгнул, ударил мечом, но едва не поплатился, промахнувшись в богатырском замахе. Всадник развернул коня, попытался стоптать пешего.

Рюрик орал, плевался, но при всем бешенстве берсеркера на рожон не пер, удары отбивал не только отважно, но и умело. Меч холодно блестел, пот катился по красному лицу. Улучив момент, он полоснул лезвием по горлу коня, из артерии брызнула ярко-алая струя крови с таким напором, что зашипела и пошла паром.

Конь грохнулся оземь, всадник едва успел выдернуть ноги из стремян и скатиться по другую от Рюрика сторону. Рюрик в огромном прыжке перескочил тушу коня, тот еще хрипел и скреб копытами, ударил крест-накрест. Враг уже вскочил, попятился, но удары парировал хорошо, взгляд его был мрачным, но не испуганным. Бой был на равных, а он знал себя как самого умелого из северных наемников на службе ромейского базилевса.

Рюрик и чужак зло рубились, кружили, скрестив мечи, оба быстро взмокли и отшвырнули плащи, когда наконец за деревьями раздался треск сучьев и что-то мелькнуло. Олег сжал рукояти швыряльных ножей, неслышно скользнул навстречу.

Возвращались Асмунд и Рудый, за ними шла Гульча. Поймав пристальный взгляд Олега, зарделась, почему-то отвела глаза. Асмунд тащил в поводу упирающегося чужого коня. Рюрик услышал хруст сучьев, усилил натиск. Противник оглянулся, Рюрик прыгнул, как рысь, обрушил сверкающий меч.

Железный шлем раскололся, словно гнилой орех. Лезвие рассекло до челюсти, и Рюрик, оставив меч, торопливо побежал к телеге. Умила одной рукой прижимала перепуганного Игоря, другой до синевы в пальцах сжимала рукоять ножа. Ее лицо было бледным, глаза отчаянными.

— Рюрик...

— Успокой Игоря, — сказал Рюрик, его грудь вздымалась, как море в бурю. — Он не должен бояться... От него... слишком многое зависит!

Асмунд почтительно принес меч князя, потыкал в землю, очищая от крови. Рюрик вытер мокрый лоб:

— Ну? Где их головы?

— Один удрал, — ответил Рудый с досадой. — Таких хитрых я еще не встречал. Здесь все в порядке?

— Все, — ответил Рюрик резко. — Я положил двоих, а вы двое — одного... Эх!

— И одну лошадь, — сказал Рудый браво.

— Что лошадь... Я две убил.

Рудый вопросительно вскинул брови:

— Стоило ли? Я убил — другого выхода не было, тот убегал. Четыре стрелы пустил, бил сильно — что за кольчуга у него? А коня пришлось зарубить, чтобы он пешкодралом не скоро добежал до людей...

Рюрик крутнулся, как ужаленный, заорал:

— Так возьмите наших коней, догоните! Нельзя, чтобы он привел новых!

— Сразу нырнул в кусты, затем по высокой траве, — ответил Рудый сожалеюще. — Асмунд долго звал на поединок, трусом кликал, лаял по-своему, честь бередил, мать и родню вспоминал... Другой бы не стерпел, а этот на крючок не попался. Знающий, матерый!