Гиперборей

— Я Тур из племени тиверцев! Тверд был моим братом. Если бы ты знал, кто за тобой гонится, бежал бы быстрее!

Олег промолчал, на душе было горько и пусто. Во всем теле чувствовал страшную усталость, внезапно захотелось, чтобы все быстрее кончилось. Пусть убьют, срубят голову, посадят на кол, но оборвется эта тоска, сжигающая душу.

Гульча звонко крикнула:

— Если ты так храбр, почему не вышел на бой вслед за братом?

Тур медленно повернул голову, смерил взглядом с головы до ног, словно удивлялся говорящей козявке.

— Вождь решил иначе... Но теперь я здесь, а это меняет дело.

— Тогда возьми нас! — крикнула Гульча. Она угрожающе взмахнула кинжальчиком. Тур не усмехнулся, глаза его были жестокими, а лицо застыло как вырубленное из камня. Он был даже крупнее Тверда, в нем чувствовалась неотесанная звериная сила.

По его знаку тиверцы начали заходить с разных сторон. На их исцарапанных ветками лицах была жгучая ненависть. Тур обернулся, слыша шаги за спиной, предупредил громко:

— Живыми не брать!.. В схватку не лезть, я не хочу терять людей. Убейте их стрелами! Закидайте копьями!

Мужики приблизились на расстояние броска копья. Олег толкнул Гульчу, пытаясь заставить лечь, она ускользнула, словно змейка, из-под руки. Он видел, как у воинов побелели суставы пальцев, сжимающих древки дротиков.

ГЛАВА 7

Внезапно из зарослей прогремел новый голос:

— Опустите копья!

Тур круто развернулся, застыл с полуоткрытым ртом. Из кустов, раздвинув ветви, на них смотрели нацеленные стрелы. Их было много, а затем из леса стали выходить, минуя стрелков, рыжеволосые люди — коренастые, массивные, со свирепыми лицами. Они были в кольчугах, что опускались до колен, на поясах с обоих боков у каждого висело по два меча.

— Рашкинцы? — прошептала Гульча в страхе.

Олег смолчал. Тур быстро оглянулся на своих воинов, те не двигались, замерли, как мыши в норах. Красноголовые воины приближались не спеша, зловещие ухмылочки играли на их крупных лицах, испещренных шрамами.

Остановились, не доходя до воинов Тура. Один, высокий с волосами, как красная медь, неторопливо пошел вперед. Его прищуренные глаза оценивающе перескакивали с Олега и Гульчи на Тура.

— Что вы делаете в наших землях?

Тур ответил хмурым голосом, дрожащим от ярости:

— Этот чужак убил в моем племени моего брата и вождя. Я должен отомстить!

Красноголовый вождь кивнул благосклонно:

— Месть — это хорошо. Единственное, чем человек отличается от зверя, это святое чувство мести! Зверь не умеет мстить... Меня зовут Храбр, я — младший вождь. Я и мои воины будут свидетелями, чтобы все было по-честному. Ты сам будешь мстить или выставишь замену?

Олег впервые улыбнулся. Он расправил спину, прямо посмотрел Туру в глаза. Тот оглянулся на своих воинов. Они поспешно опускали головы. Кое-кто отодвигался за чужие спины.

Рыжеволосый Храбр непонимающе огляделся, его внимательный взгляд задержался на оберегах, что свисали с шеи Олега.

— Что случилось? — потребовал он.

Олег впервые разомкнул губы, сказал медленно, с нарочитой оскорбительной интонацией:

— Этот трусливый пес привел с собой целую свору... Он не может стать лицом к лицу с мужчиной. Пусть скажет, если я не убил его брата, как и вождя, в честном бою! Пусть обнажит свой меч! Я повторяю перед лицом твоим, Храбр, и твоими воинами: это трусливый пес, как и его свора!.. Я готов это доказать на любом оружии.

Храбр широко улыбнулся, в серых глазах заблистали искры, как на булате:

— Хорошо сказано. Эй, как тебя... Тур, выбирай оружие!

Олег сказал громко:

— А затем я вызываю всех его воинов по очереди. В том порядке, в каком захотят сами. Всех его трусливых псов!

Улыбка Храбра стала шире. Среди его воинов пронесся говор, они окружили поляну широким кольцом. Люди Тура сами оказались в ловушке. Гульча искоса посматривала на Олега, в манере пещерника были нарочитость, подчеркнутая готовность к кровавому бою.

Тур переступил с ноги на ногу, его воины опустили уже оружие на землю. Тур повернулся к Храбру:

— Я не стану с ним драться, он пользуется чарами! Я стою за честный бой.

Его воины громко закричали, над головами взлетели сжатые кулаки. Храбр бросил быстрый взгляд на Олега — тот стоял спиной к дубу, лезвие поблескивало под утренними лучами.

— По-моему, — сказал он медленно, — у этого чужака в руках совсем не чары... Эй, Твердозуб!

Из дальнего ряда воинов вышел высокий седой старик. У него было темное, как кора, лицо, испещренное глубокими, словно овраги, морщинами. Его плащ трепетал на ветру, на толстом поясе висели рядом с мечом обереги, рукоять меча блестела, отполированная частым прикосновением.

Старик кивнул Храбру, выступил вперед. Его зычный голос прорезал напряженное молчание, как треск падающего дерева:

— Меня зовут Твердозуб Оберегатель. Я прослежу, чтобы поединок был честным, чтобы чары не мешались. Пусть поразит меня Перун, если допущу кривду или мару.

Олег улыбнулся как можно зловеще, глядя Туру прямо в глаза, очень медленно шагнул от дуба. Между ними было десяток шагов, но вот стало восемь, шесть, пять... Олег начал разводить руки, покачивая мечом, бросая искорки света в глаза.