Гиперион

— Да, конечно. На Хевроне и кое-где на Конкурсе можно встретить целые общины... Хасиды, ортодоксы, хасмониане, если ты говоришь о них... но все это какое-то... вторичное, утрированно живописное... Так, картинки для туристов.

— Нечто вроде тематического парка?

— Вот-вот.

— Ты мог бы отвезти меня завтра в храм Бет-эль? Страйт я одолжу у Хаки.

— Зачем же? — возразил Сол. — Мы воспользуемся ракетопланом колледжа. — Да, — произнес он, помолчав, — я с большим удовольствием отвезу тебя завтра в синагогу.

Под старыми вязами становилось все темнее. Вдоль широкой дороги, которая вела к их дому, зажглись уличные фонари.

— Отец, — сказала Рахиль, — я хочу задать тебе вопрос, который задавала миллион раз с тех пор, как мне исполнилось два года. Ты веришь в Бога?

Сол посерьезнел. У него не было выбора — он и сейчас мог ответить ей лишь так, как отвечал миллион раз до этого.

— Я жду, — сказал он. — Жду, когда поверю.

Диссертация Рахили была посвящена артефактам иных цивилизаций. В течение трех стандартных лет Солу и Саре приходилось довольствоваться случайными визитами дочери, за которыми следовали мультиграммы с различных экзотических планет, не входящих в Сеть, хотя и не очень удаленных от нее. Они прекрасно понимали, что ее исследования вскоре потребуют от нее более длительных отлучек в отдаленные миры за пределами Сети, где временной сдвиг съедает жизни и память тех, кто остался позади.

— Что это за планета такая, Гиперион? — спросила Сара у дочери, собиравшейся в очередную экспедицию. — Звучит как название какой-нибудь модной новинки для домашнего хозяйства.

— Это замечательное место, мама. Там обнаружено больше следов чужого разума, чем где-либо еще, за исключением Армагаста.

— А почему ты не хочешь на Армагаст? — поинтересовалась мать. — До него от Сети всего лишь несколько месяцев. Работать, так уж в самом интересном месте.

— Гиперион пока еще не превратился в парк для экскурсий, — ответила Рахиль. — Хотя и там туристы становятся серьезной проблемой. Люди с деньгами сейчас очень охотно путешествуют за пределами Сети.

Сол почувствовал, что голос его не слушается.

— И куда вы собираетесь, в лабиринт или к месту, которое называют Гробницами Времени?

— К Гробницам Времени, отец. Я буду работать с доктором Мелио Арундесом, он знает о Гробницах Времени больше всех.

— А это не опасно? — спросил Сол, стараясь изо всех сил, чтобы его голос звучал естественно.

Рахиль улыбнулась.

— Ты вспомнил легенду о Шрайке? Не волнуйся, папа. Вот уже два века как эта пресловутая легенда никого не беспокоила.

— Но я читал, что во время второй колонизации... — начал Сол.

— Да, я тоже видела эти документы, папа. Но ведь они не знали тогда о гигантских скальных угрях, которые приползали в долину охотиться. Несколько человек пропали, а остальные подняли панику. Ты ведь знаешь, как рождаются легенды. К тому же охотники давно перебили всех угрей.

— Космические корабли там не садятся, — не сдавался Сол. — Тебе придется добираться до Гробниц Времени по воде. Или пешком. Или на какой-нибудь колымаге.

Рахиль рассмеялась.

— В старину люди, летавшие туда, недооценивали воздействие антиэнтропийных полей на аппаратуру, и из-за этого произошло несколько аварий. Но сейчас туда летают дирижабли. А к северу от гор построили большой отель под названием «Башня Хроноса», и каждый год там останавливаются сотни туристов.

— Ты тоже в нем остановишься? — спросила Сара.

— На какое-то время. Мама, это будет такая замечательная экспедиция!

— Надеюсь, не чересчур, — сказала Сара, и все улыбнулись.

В течение четырех лет, пока Рахиль была в пути (для нее — несколько недель криогенной фуги), Сол безумно скучал по ней, гораздо сильнее, чем если бы она безвылазно просидела, не давая о себе знать, в каком-нибудь глухом уголке Сети. Сама мысль о том, что дочь удаляется от него со скоростью, превышающей скорость света, укрытая непроницаемым квантовым коконом поля Хоукинга, представлялась ему противоестественной и зловещей.

Они с женой продолжали работать. Сара оставила музыкальную критику и погрузилась в проблемы планетарной экологии. Для Сола эти годы оказались одними из самых насыщенных в жизни. Были опубликованы вторая и третья его книги, и вторая — «Поворотные пункты морали» — вызвала к автору такой интерес, что его буквально засыпали приглашениями на всевозможные конференции и симпозиумы в разных мирах. Пару раз он летал на них один, потом с Сарой, но хотя путешествия всегда казались им чем-то очень романтичным, знакомство с непривычными кушаньями, иной силой тяжести и светом чужих солнц быстро отрезвило их, и Сол все чаще участвовал в этих конференциях (если не удавалось отвертеться), не выходя из дома и не отрываясь от изучения материалов для новой книги, — посредством интерактивной голографической станции колледжа.

Прошло почти пять лет с того дня, как Рахиль отправилась в экспедицию, когда Сол увидел сон, изменивший всю его жизнь.