Гиперион

Но вот в один прекрасный день грянул мятеж генерала Горация Гленнон-Хайта, и захолустный Асквит оказался прямо на пути его войск. Особого беспокойства на Асквите это не вызвало, ибо Гегемония обещала направить для его защиты свои ВКС. Однако вызвавший меня к себе полновластный правитель королевства Монако-в-Изгнании на этот раз больше, чем когда-либо, походил на оплывшую свечку.

— Мартин, — обратился ко мне Его Величество, — вы с-с-слышали о б-битве за Фомальгаут?

— Ага, — ответил я. — Но оснований для беспокойства, по-моему, нет. Гленнон-Хайт неизбежно должен был напасть на Фомальгаут... Судите сами: всего несколько тысяч колонистов, богатейшие минеральные ресурсы, тридцать, нет, двадцать стандартных месяцев лета до Сети...

— Двадцать три, — поправил меня Печальный Король Билли. — Так вы п-полагаете, оп-п-пасность нам не угрожает?

— Г-м-м, — произнес я. — Полет сюда прямо из Сети занимает три недели по корабельному времени, то есть меньше года... Да, получается, что ВКС Гегемонии заведомо опередят спин-звездолеты Гленнон-Хайта, взлетевшие с Фомальгаута.

— Возможно и так, — задумчиво произнес король, прислонившись к глобусу (который тут же начал поворачиваться под тяжестью монаршей особы, вследствие чего Билли был вынужден отскочить и встать прямо). — Тем не-не-менее я решил начать собственную с-с-скромную Хиджру.

Я даже заморгал от удивления. Билли уже почти два года изъявлял желание переселить свое королевство, но я никогда не думал, что он всерьез решится на такое дело.

— Зв-зв-зв... корабли на Парвати уже готовы, — сказал он. — Асквит согласился п-п-перевезти нас в Сеть.

— А как же дворец? — спросил я. — Библиотека? Фермы, постройки?

— К-конечно же, я их подарил, — ответил король Билли, — но сама б-библиотека — я хочу сказать, к-книги — отправится с нами.

Я сел на валик дивана, набитого конским волосом, и почесал щеку. За десять лет, проведенных мной в королевстве Билли Печального, я из объекта опеки превратился в его личного друга, конфидента и даже наставника, но при этом никогда не льстил себя надеждой, что понимаю загадочную душу этого растрепанного создания. Сразу по прилете я был удостоен королевской аудиенции.

— Так вы, значит, х-х-хотите п-п-присоединиться к нашей маленькой колонии т-т-талантов? — спросил Билли.

— Да, Ваше Величество.

— А вы не с-с-собираетесь п-п-писать здесь книги н-наподобие «У-у-умирающей Земли»?

— Ни за что, Ваше Величество!

— Знаете, а я ее ч-ч-читал, — выговорил наконец коротышка. — О-о-очень интересно.

— Вы более чем любезны, сир.

— Д-д-дерьмо, господин Силен. Но б-б-было интересно. П-понимаете, кто-то по ней прошелся и з-здорово п-покромсал ее, но оставил только плохие куски.

Я улыбнулся во весь рот, удивленный тем внезапным открытием, что мне начинает нравиться Печальный Король Билли.

— Н-н-но «Песни», — он вздохнул, — о, эт-т-то книга. Возможно, это лучшая книга с-ст-ст... поэзии, изданная в Сети за последние два столетия. Уму непостижимо, как вы протащили ее через цензуру посредственности. Я заказал для моего к-королевства двадцать тысяч экземпляров.

Я склонил голову. Впервые со времен того достопамятного инсульта я потерял дар речи.

— Может, вы все-таки н-н-напишете еще что-нибудь вроде «Песней»?

— Для того я и приехал сюда, Ваше Величество.

— В таком случае добро пожаловать, — сказал Печальный Король Билли. — Мы поселим вас в западном крыле д-д-д... замка, рядом с моими апартаментами. Для вас мои двери всегда открыты.

Сейчас я смотрел на закрытую дверь и на маленького короля, который, даже улыбаясь, выглядел так, словно готов разрыдаться.

— На Гиперион[24]? — спросил я. Он неоднократно заговаривал об этой колонии, населенной бежавшими от цивилизации дикарями.

— Совершенно верно, Мартин. Корабли с поселенцами-андроидами уже несколько лет как там. Подготавливаю почву, как водится.

Я приподнял бровь. Королевство приносило Билли жалкие крохи, но, удачно вкладывая средства в экономику Сети, он накопил немалое состояние. Однако даже с учетом этого многолетние затраты на тайную реколонизацию должны были вылиться в кругленькую сумму.

— Вы п-п-помните, Мартин, почему первые колонисты назвали эту пл-пл-пл... этот мир Гиперионом?

— Конечно. До Хиджры они были свободными земледельцами на одной из лун Сатурна. Существовали они лишь благодаря снабжению с Земли, а когда она погибла, эмигрировали на Окраину и назвали свой новый мир в честь старого.

Король Билли печально улыбнулся.

— А вы знаете, почему это название сулит удачу нашему начинанию?

Мне понадобилось почти десять секунд, чтобы сообразить.

— Китс, — сказал я наконец.

Несколько лет назад у нас был длинный спор о сущности поэзии, и под конец король Билли спросил меня, кто из живших когда-то стихотворцев в наибольшей степени соответствует идеалу поэта.

— Идеалу? — переспросил я. — То есть кто самый великий?

— Нет, нет, — ответил Билли, — абсурдно с-с-спорить, кто самый великий. Мне любопытно знать, кто, по вашему мнению, является идеалом... то есть олицетворением всего того, о чем вы говорили.