Гиперион. Падение Гипериона

– Послушайте, Северн, я знаю, кто вы. Гладстон рассказала, что вы – воссозданная личность поэта Китса. Его кибрид. Теперь ясно, что все это… – он жестом обводит комнату, черные прямоугольники окон, наши тени, высокую кровать, – каким-то образом связано с вашей истинной природой. Но как? Что за игру затеял с нами Техно-Центр?

– Понятия не имею, – чистосердечно признаюсь я.

– Но это место вам знакомо?

– О да, – отвечаю я. – Еще бы.

– Расскажите о себе, – просит Хент. Его сдержанность и неподдельное участие располагают к откровенности.

И я рассказываю ему о Джоне Китсе, поэте, родившемся в 1795 году, о его недолгой, богатой на горести жизни, о смерти в 1821 году от чахотки, в Риме, вдали от друзей и возлюбленной. Рассказываю о моем инсценированном «исцелении» в этой самой комнате, о решении взять имя художника Джозефа Северна – случайного знакомого, не покидавшего Китса до самой его смерти. И наконец, о кратком пребывании в Сети в качестве наблюдателя, обреченного видеть в своих снах паломников к Шрайку и многое другое.

– Снах? – удивляется Хент. – Вы хотите сказать, что даже сейчас видите сны о событиях, происходящих в Сети?

– Да. – И я пересказываю ему свои сновидения, связанные с Гладстон, гибелью Небесных Врат и Рощи Богов, непонятными событиями на Гиперионе.

Хент не перестает расхаживать по маленькой комнате, меряя своей длинной тенью голые стены.

– А связаться с ними вы можете?

– С теми, кого вижу во сне? С Гладстон? – Я на секунду задумываюсь. – Увы, нет.

– Вы уверены?

Я пытаюсь ему объяснить:

– Меня самого в этих снах нет. У меня нет ни голоса, ни облика… никакого способа дать знать о себе.

– Но ведь иногда вы подслушиваете их мысли? Это так. Точнее, почти так.

– Их переживания словно становятся моими…

– В таком случае оставьте и вы след в их мыслях. Хотя бы намекните, где мы находимся.

– Невозможно!

Хент опускается на стул у кровати. Он как-то сразу состарился.

– Ли, – втолковываю я ему, – даже если бы я мог связаться с Гладстон или с кем-нибудь еще, что толку? Ведь копия Старой Земли с этой комнатушкой и фонтаном внизу находится в Магеллановом Облаке. Даже спин-звездолету потребуется несколько сот лет, чтобы добраться сюда.

– Но можно предупредить их, – отзывается Хент. Кажется, еще немного и он заплачет.

– Предупредить – но о чем? Все худшие предположения Гладстон сбываются буквально на глазах. Думаете, она еще доверяет Техно-Центру? Иначе бы нас не похитили так нагло. События развиваются столь стремительно, что Гладстон не может с ними совладать. Никто не может.

Хент трет глаза, а потом, уткнув подбородок в сплетенные пальцы, как-то странно смотрит на меня.

– А вы действительно воссозданная личность Китса?

Я молчу.

– Почитайте свои стихи. Или же сочините что-нибудь.

Я отрицательно качаю головой. Уже поздно, мы оба изнервничались и устали, мой пульс все еще частит после недавнего кошмара. Я не позволю Хенту разозлить меня.

– Давайте! – не отстает он. – Докажите, что вы улучшенный вариант Билла Китса.

– Джона Китса, – поправляю я.

– Не все ли равно! Валяйте, Северн! Или Джон. Или как там вас еще называют. Хоть один стишок.

– Ладно, – говорю я, не спуская с него глаз. – Слушайте.

Мальчишка озорной
Ничем не занимался.
Поэзией одной
Все время баловался.
Перо очинил
Вот такое!
И банку чернил
Прижимая
Рукою,
И еле дыша,
Помчался,
Спеша
К ручьям
И холмам,
И столбам
Придорожным,
Канавам,
Гробницам,
Чертям
Всевозможным.
К перу он прирос
И только в мороз
Теплей укрывался:
Подагры боялся.
А летом зато
Писал без пальто,
Писал – удивлялся,
Что все не хотят
На север,
На север
Брести наугад,
На север
Брести наугад.[54]

– Ну, не знаю. – Хент явно озадачен. – Что-то не похоже на поэта, прославившегося в веках.

Мне остается лишь пожать плечами.

– Вы стонали во сне. Вам опять снилась Гладстон?

– Сегодня – нет. Это был… обыкновенный кошмар. Для разнообразия.

Хент встает, берет лампу и направляется к двери, унося с собой единственный источник света. Я снова слышу журчание фонтана на площади и возню голубей на карнизе.

– Завтра, – примирительно произносит Хент, остановившись в дверях, – мы попытаемся распутать эту головоломку и найти выход из положения. Не может быть, чтобы он не отыскался. Если они смогли перенести нас сюда, значит, можно отсюда выбраться.

– Да, – соглашаюсь я с притворной искренностью.

– Спокойной ночи, – говорит Хент. – И чтобы никаких кошмаров. Договорились?

– Договорились, – снова соглашаюсь я. Врать так врать.

Монета оттащила раненого Кассада от Шрайка. Ее поднятая рука, казалось, пригвоздила чудовище к месту. Выдернув из-за пояса своего скафандра синий тороид, женщина быстро взмахнула им за спиной.

В воздухе повис пылающий золотой овал в человеческий рост.