Гиперион восхождение

Но в глубине шахты послышался тяжелый топ ног. Сначала я не обратил на него внимания, продолжая работать, но звук становился все громче, все ближе. Почувствовал, как по спине пробежал холод. Но я не поворачивался, работая быстрее, чтобы скрыть волнение. Я чувствовал тяжелый взгляд на себе. Этот взгляд был знакомым, холодным и безжалостным.

Я почувствовал, как мои руки дрожат, как мои мышцы напрягаются. Но я не хотел, чтобы кто-то увидел, как я боюсь. И я продолжал работать, стараясь не отрывать взгляд от камня. Но я чувствовал, что взгляд не отрывается от меня. Он стоял за моей спиной, наблюдая за моей работой. Я чувствовал его присутствие, его холодную и безжалостную энергию. Я знал, что он может остановить меня в любой момент. Он может отнять у меня все, что я добыл. Он может даже убить меня. Но я не сдавался. И продолжал работать, стараясь не показать свою слабость.

— Как вижу, ты не сдох, ничтожество. — послышался знакомый голос одной воительницы. Он был грубым, словно скрежет металла о камень, и пропитан презрением. — Смотри, не подхвати лихорадку от обогащённой магией водицы. — Она усмехнулась, но так и не сдвинулась с места, оставаясь в тёмной нише коридора, словно тень, готовящаяся к атаке.

Я не остановился, продолжая работать молотом, но почувствовал, как каждая мышца в моём теле напряглась. Этот голос я узнал бы среди тысячи других. Это была она, воительница, которая стояла на поле битвы рядом со мной, которая видела, как я боролся, как я выжил. И по насмешке судьбы именно она выбрала меня своим злейшим врагом, что не достоин жить, но должен мучиться как можно дольше. Оксюморон, да и только, но какая-то логика в этом, наверное, всё-таки есть, пусть и неведомая мне, но кто я такой, чтобы спорить с разъярённой женщиной? Особенно когда она права и эта «горечь» будет преследовать меня ещё долго, ну а там, может, просто сдохну в шахтах, и она наконец-то угомонится и обретёт покой.

— Спасибо за заботу, госпожа «надзиратель». — Я ответил шутовским поклоном в ответ, стараясь сдержать ярость, которая кипела внутри меня.

— Да как ты смеешь такое говорить рыцарю его величества? — она тут же взорвалась, словно извергающийся вулкан, явно не желая признавать очевидное. — Я просто проверяющий от миротворцев. — она вновь зло усмехнулась, и в её глазах заблестели искры злости, готовые разжечь огонь мести.

Я остановился, отбрасывая молот в сторону.

— Проверяющий? — в моём голосе слышалось удивление, смешанное со злостью. — Забавный способ проверки: стоять в темноте и наблюдать за рабочим с презрительной улыбкой на лице. Я думал, что миротворцы занимаются более важными делами.

Девушка сделала шаг вперёд, и я почувствовал, как холод проник в мою кожу. Она была великолепна, сильна и смертоносна. Её глаза блестели, словно стальные клинки, готовые пронзить меня насквозь.

— Заткнись, — она сделала еще шаг вперед, и её голова вышла из тьмы. Её лицо было бледным, но точенным и строгим, как у статуи, в глазах мерцала неугасимая огненная искра. — Твои слова ничего не значат. Ты здесь ничтожество, ты — рабочий, а я — рыцарь его величества. Я могу убить тебя в любой момент, и никому не будет дела.

— И что же ты делаешь здесь, рыцарь? — спросил я, пытаясь удержать игривые нотки в голосе, хотя моё сердце билось как бешеное. — Неужели тебя так привлекают камни, которые я добываю? Или ты просто влюбилась? — я показательно усмехнулся.

— Не смей, — она взвилась и на шаг отшатнулась от меня, словно от ядовитой змеи. — Я не занимаюсь такими мелочами.

— И вообще ты мне не нравишься и должен гнить в этих шахтах! — но она почему-то смутилась, и я сделал шаг навстречу, и теперь моё сбитое дыхание обжигало её своим жаром. — И поэтому только дай мне повод, и я прирежу тебя на месте, как псину! — рыкнула девушка, вернув контроль над лицом.

— Тебе для начала лучше определиться с финальной целью, красавица. — Я вновь усмехнулся. — Ты либо хочешь моей смерти, либо чтобы я жил как можно дольше и мучился всю жизнь. — Моё лицо было в паре миллиметров от её, но рыцарь не пыталась меня остановить, застыв, как заворожённая.

— Красавица? — неуверенно переспросила она. — Да как ты смеешь такое говорить незамужней девушке? — Я не успел ответить, как она замахнулась на меня, и латная перчатка едва не отправила меня в мгновенный нокаут. Её рука, быстрая и точная, пронеслась над моим лицом, и я успел только уклониться, ощутив струящийся от удара холодный воздух.

— Красавица? — вновь неуверенно переспросила она. — Да как ты смеешь?

Я усмехнулся, откашливаясь. — Видите ли, госпожа, в этих шахтах красота — понятие относительное. И я не так уверен, что вам стоит так озабоченно волноваться о своем браке, когда жизнь висит на волоске.

Она оглядела меня сверху до низу. — Ты думаешь, что ты умнее меня? — спросила она, и в ее глазах заблестели искры злости.

— Я думаю, что ты просто запуталась, — ответил я, сделав шаг вперед. — Ты не знаешь, чего ты хочешь. Ты хочешь моей смерти, но в то же время ты чувствуешь ко мне что-то еще.