Гиперпанк Безза… Книга первая

А вид плахи сам по себе интригует и буквально берёт тебя за живое, ну а когда ты имеешь к ней прямое отношение, хоть и думалось сперва, что только косвенное, то тут хочешь того не хочешь, а отдашься всецело своим инстинктам и начнёшь бледнеть и мурашками покрываться, не понимая никак и даже не представляя себе, как дошло до этого. И Исаак и при этом Ньютон, вняв голосу интуиции, осев в своих коленях до предельных значений, с трудом оторвав свой взгляд от плахи, перевёл его в сторону гротесков, кто как видно не особенно за него волнуется, а на свой счёт повода как вроде нету, и давай предприимчивостью своего внимательного и такого жалостливого взгляда напоминать гротескам, а в частности гротеску Иллиариону о том, что он всё-таки заслужил снисхождения своим признанием своей неправоты.

А гротеск Иллиарион и не собирается отводить от Ньютона своего взгляда вершителя его судьбы, прячась за свою судейскую мантию величия, а он в ответ на Ньютона посмотрел приоритетным взглядом и дал ему понять, что суд учёл его чистосердечное признание и явку по первому зову, и поэтому приступает немедленно к вынесению для него приговора – отсечь любую связь с реальностью личности Ньютона, сделав её безликой.

– Впрочем, у тебя есть ещё шанс. – Многозначительно говорит гротеск Иллиарион, ничего толком не поясняя Ньютону. Кому это прямо сейчас крайне необходимо знать – его подхватили за белые (пометка цензора)его рученьки, да и живо потащили головой вперёд на плаху. Чтобы потом, как понимает Ньютон, вынести его отседова уже ногами или тем, что от него останется вперёд назад. Вот какая парадоксальная ситуация всех с ним в будущем ждёт. Но зрелище с ним предстоит незабываемое, вот и никто не даёт команду палачам оставить всё как есть.

И за всем этим отчаянием, Ньютон и не успевает понять, как он так быстро оказался размещённым на плахе, с которой для удобства его расположения на ней убрали топор. И Ньютон, у кого быть может времени подумать о вечном осталось всего ничего, ни о чём из этого думать не думает, а все его мысли занял топор, о чьём сейчас месте нахождения он принялся гадать, забыв обо всём.