– Только самим собой, и никак иначе. Ну и чуточку без шансов. – С сарказмом усмехается Нокса, затем резко становится серьёзным и обращается к молодому человеку, кто всё также продолжается в его глазах дискредитироваться по возрасту (эйджимиться, как после узнает молодой человек, как им там же, после, выяснится, ничего в этом мире не знающего, и даже удивительно, как он дожил до сегодняшнего себя без особых сложностей и даже дошёл до сюда), используя не только своё служебное положение – он тут начальник, но и вполне вероятно, то и отвергнутые культурой настоящего, принципы «прежде» – свой возрастной ценз, который всего-то на несколько лет выше, чем у молодого человека, и он за это, исходя из взглядов «прежде», должен уважаться и быть в глазах людей с меньшим возрастным цензом авторитетом. Тьфу, конечно, для поколения нынче, а не прежде, считающего, что за то, что даётся бесплатно, с какой это стати нужно платить. А то, что этот долгострой в себе и жилец почище всем вас взятых видевший, до этих годов сохранил себя и жив ещё, то, что тут ещё скажешь – эгоизм евоный сам себя и поощрил.
А молодой человек на этот фактурный с виду дискриминационный счёт не сильно заморачивается, и он сам бывает действует исключительно с таких же позиций, когда исключает из взгляда своего внимания и заинтересованности всех тех представительниц женского пола, кто может его дискриминить вот так по возрасту. И он сам часто и в основном проявляет не терпимость и несознательность своего взгляда в сторону тех представительниц женского пола, кто не отвечает его возрастному цензу, – шибко она переросла меня в росте и в своей погоне за опытом, – его взглядам на свою похожесть, а уж затем на собой же выдуманные стандарты качества. Где он, исходя только из одних своих субъективных соображений и представлений о красоте, без чётких ориентиров, классификации и категорий, составил шкалу от одного до десяти, и этой удивительной и определённо криво отражающей реальность линейкой мер, подходит к оценке встреченных им всё больше девушек.