Гиперпространство

— Нашу норму мы уже взяли. И так по сравнению с прошлым годам на один мешок больше выписали, — ответил Миррахмат.

— Э! — сказал Сайд. — Что я с этим мешком буду делать? Наверно, кто-то забыл о том, что нормы увеличили, и не взяли. Где мне их теперь искать? Берите — вам же на пользу. Чем больше удобрения высыплете, тем лучше урожай. Вон у вас какие слабые ростки!

Зардаков рассеянно прислушивался к разговору, и вдруг лицо его озарилась:

— Шариф, Миррахмат, берите этот мешок, отнесите на тот конец поля, приказал он.

Шариф и Миррахмат отнесли мешок туда, где начиналась гора и откуда до пещеры было рукой подать.

— Не мало на этот конец? — спросил Миррахмат, вытирая пот. — А то никакого эффекта не будет.

— Не беспокойся, — усмехнулся Зардаков. — Эти удобрения такой эффект окажут, что и во сне никому не снилось!

Весь мешок он не смог бы сразу отнести на свое поле, поэтому он загрузил два ведра и вынес их, ставшей привычной дорогой к тому месту, где сияло туманное пятно выхода. У плоского белого камня он поставил ведра и взглянул на поле. То, что он увидел, поразило его. Перед ним расстилалось темно-зеленое море густого хлопчатника. От плотных коробочек исходил знакомый терпкий запах. Еще немного, и он бы не успел провести нужную подкормку, такими темпами хлопок поднимался вверх.

— Ну, — потирая руки, сказал он наконец сам себе. — Пора приниматься за дело, нечего лодырничать, — и схватился за ведро с химическими удобрениями.

Как только едкий порошок коснулся земли, ему показалось, что она вздрогнула, как от удара. Он высыпал второе ведро.

Как будто легкий дым поднимался от земли и ему даже послышался какой-то отдаленный гром.

«Это земля набирает еще большую силу», — думал он, возвращаясь с пустыми ведрами за следующей порцией удобрений. И ему мерещилось, что пока он ходит, там, на поле сейчас поднимаются головой к солнцу сотни коробочек и жадно вбирают в себя его тепло. Он снова наполнил оба ведра, повернулся, чтобы пройти к своему полю, но что-то дрогнуло у него под ногами, его качнуло в одну сторону, затем в другую, толкнуло в грудь… и когда он пришел в себя, пещеры не было. Он лежал на краю на поля и смотрел в небо.

Зардаков вскочил и бросился к тому месту, где когда-то высился огромный валун. Но ни валуна, ни пещеры не было. Был ровный пологий холм. Не веря себе, Зардаков пробежал несколько раз вдоль подножия, но ничего похожего на то, что он искал, не нашел. В полном изнеможении он сел на землю и закрыл лицо руками.

Выслушав его рассказ, племянник сначала не смог, удержаться от шутки:

— Ой, дядя, кому-то там повезло. Такой урожай соберут с вашего поля. Но тут же прикусил язык, видя, как тот расстроен. — Зря вы не оказали мне об этом. Может быть, и удалось бы придумать, как удержать в стабильном состоянии.

— Но почему оно исчезло? — допытывался Зардаков. — Когда я вот этими руками пахал поле, оно оставалось на месте. Когда я бросал в него семена ничто, ни одна складка горы не шевельнулась. Когда я окучивал и поливал грядки, — все было хорошо. Но почему уже после того, как я высыпал удобрение, когда оставалось совсем немного…

— Так вы высыпали удобрение на это поле? — удивился племянник. — Как вам это пришло в голову?! Что же вы сразу не сказали?

— Но моя бригада рассыпала в это время удобрение на нашем участке, он же не исчез? — вопросом вопрос ответил Зардаков.

— Наша земля привыкла, а на ту удобрение могло подействовать, как огонь на лист — оно свернулось и… исчезло. Не исключено, что этот химический огонь вообще мог спалить ее дотла. Так что, дядя, — печально закончил племянник, — быть может, одно из тех гиперпространств, которые существуют в мире, вы уничтожили собственными руками.

Зардаков посмотрел на свои руки — мозолистые, морщинистые, привычные к самой трудной работе, и напряженно думал.

— А ты знаешь, дядя, ведь наша земля тоже старается защититься от нас. Разве эти сели, засоление, земли мертвые и безжизненные — не то же самое. Чтобы не попадаться в руки таким варварам, как мы, земля прячется от нас, разве не так?

Зардаков еще ниже опустил голову и ничего не ответил. А перед его глазами стояло зеленое море мощных, сильных растений — таких, каких он давно уже не видел.