Гиперсеть

Выразитель, прищурясь, посмотрел на Ангела:

– У тебя таких проблем нет?

Ангел улыбнулся:

– Нет.

– К сожалению, у нас разные подходы к Предначертанности и Предназначению.

– А ты сделай как я: дай им полную свободу.

– Чтобы они потом объявили всеобщее равенство, добрались до меня и ограничили? Нет уж, я сделаю иначе: сотворю программу, равную по значению Первозамыслу. Она преодолеет барьеры Отца, и тогда Первым стану я!

Ангел с сомнением покачал головой:

– Едва ли это возможно. Барьер Первозакона для нас непреодолим. Для тебя – в особенности.

– Почему только для меня?

– Ты ведь отрицаешь такие категории этики, как Святость и Праведность, Совесть и Великодушие, а Первозакон базируется именно на них.

– Глупости! – с досадой махнул рукой Выразитель. – Нет таких преград, которые нельзя было бы преодолеть!

От взмаха его руки огненная река под мостом запылала ярче.

Ангел внимательно посмотрел на затвердевшее тёмное лицо собеседника. Выразитель Несогласия не был адептом Хаоса и Тьмы, отрицающим направленную организацию форм материи, но создаваемые им структуры являлись отражениями таких категорий метаэтики, как Безмерное Тщеславие, Презрение, Агрессивная Вседозволенность, Ложь и Предательство. Подобные структуры отражали темные стороны созидания и уводили в сторону от осмысления Первозамысла всех, кто пытался понять и описать Абсолют и Сущность Творца.

– Ты рискуешь стать Проклятым, – тихо сказал Ангел.

– Ерунда! – отмахнулся Выразитель, вызывая огненную бурю в реке и чёрные смерчи по ту сторону моста, где зеленели луга и леса. – Я достаточно силен, чтобы идти своим путём.

Движением бровей Ангел рассеял смерчи, вздохнул:

– Удачи я тебе желать не буду. Но ты делаешь ошибку.

Выразитель беспечно рассмеялся:

– Хочешь, поспорим? Я выйду за границу отведённых мне пространств и добьюсь своего!

Ангел покачал головой и исчез.

Вместе с ним исчез мост, соединяющий мир огня и смерти с чистым сияющим миром, называемым людьми по-разному: Рай, Ирий, Славь. Миром, где царило Согласие. Выразитель остался висеть в воздухе над рекой, задумчиво разглядывая её и зелёное раздолье по ту сторону реки. Вытянул вперёд руку, сводя пальцы особым образом. С торца ладони вырвалась ветвистая чёрная молния, ударила в холм на берегу, поросший высокими странными растениями, похожими на хвощи или на папоротник. Растения потеряли цвет, съёжились, почернели, оплыли. Холм растрескался и осел, начал расплываться дымящейся зеленовато-серой лужей. В то же мгновение рука Выразителя раскалилась докрасна, поросла чешуей и превратилась в длинный корявый вырост с чёрными когтями.

Выразитель озадаченно оглядел свою руку, погладил её другой рукой, возвращая прежнюю форму и цвет. Холм в мире Слави перестал корчиться и плыть, засиял, окутался ослепительной золотистой короной и восстановил очертания. Только растения на нём возникли другие, похожие на березы с золотыми листьями, как символы чистоты и светлых надежд.

Выразитель взбил ладонью гриву чёрных волос на голове, плюнул в реку, что вызвало в ней образование чёрного провала, и нырнул в этот провал, как в омут.

* * *

Вынырнул он у стен гигантского мрачного замка, расположенного на вершине горы причудливой формы. Гора была окружена хаосом таких же необычных гор, скал и хребтов, заполняющих всё видимое – на миллиарды и миллиарды километров! – пространство. Небо над этой горной страной представляло собой пелену буро-фиолетового тумана с неяркими светлыми прожилками, напоминающими рисунок вен на человеческой коже. Изредка из этой пелены высовывались расплывчатые тёмные фигуры жутких очертаний и прятались обратно. Ни звёзд, ни солнца этот бесконечный, сложный, многомерный мир не имел.

Замок, как бы проросший из недр горы, поражал мрачной готической красотой и сам представлял собой сложнейшее многомерное образование. Слово «замок» не отражало его сущностной оценки и всех заложенных в нем потенций, функций, структур и алгоритмов, но все же больше всего для его оценки, описания и восприятия на человеческом языке подходило понятие «замок». Это была обитель Выразителя, созданный им узел пространств и времен, своеобразный Центр Управления, из которого он наблюдал за всеми своими творениями и корректировал их жизнедеятельность.

Его встретили Исполнители Желаний Господина, предугадывающие каждое его движение и даже тень мысли. Таким был создан обслуживающий персонал Замка, представляющий собой одну коллективную интеллектуально-динамическую систему, не имеющую инстинкта самосохранения. Точнее, подчиненную Господину до степени полной несамостоятельности и гиперпослушания. Система была так отлажена и совершенна, что Выразитель её не замечал и не выражал никаких эмоций, получая то, что было необходимо ему в данный момент. Однако его настроение было минорным, и хозяин нашел-таки причину, чтобы придраться к обслуживанию и заменить одну из систем «живой автоматики», позволившую напомнить Хозяину о его планах.