Гиперсеть

– Конечно, его прототип создали ещё десять лет назад, он сильно погулял по иранским компам, управляющим ультрацентрифугами по обогащению урана. Да и потом проявлялся в Бушере на атомной электростанции, а также в России и в Китае.

– Значит, понимаете сложность проблемы. Этот червь добрался до наших газопроводных систем и подбирается к самолётам, по сути, началась кибервойна.

– Я знаю.

– Вот и займётесь в ближайшее время, вместе с лабораторией Касперского. Времени на вашу теорию у вас не будет. Кстати, интересно, с вашей точки зрения, если наша цивилизация является программой в «господнем компьютере», как в ней возникают вирусы? И что они собой представляют?

Кеша встрепенулся, собираясь поделиться с директором центра своими соображениями на этот счёт, но уловил в глазах Лосьева скептический огонёк и прикусил язык.

– Не думал.

– Идите, Иннокентий Леонтьевич, и будьте повнимательней к сотрудникам.

– Обязательно, Валерий Аркадьевич. – Кеша встал, поклонился и вышел из кабинета, унося застрявший в спине взгляд шефа, ставший рассеянно-задумчивым. Уже в коридоре он додумал мысль, которую собирался озвучить в ответ на вопрос Лосьева о носителях вирусов: вирусы в нашем мире вполне могут быть людьми.

До обеда он занимался чисткой компьютера от «лишних» файлов и переноской записей на диски и флэшки. Пообедал в компании с замом Игорем Семёновичем, вернулся в лабораторию и обнаружил, что все диски и флэшки, оставленные им в столе, исчезли.

Кеша застыл над открытым ящиком, не вполне осознавая, что произошло, начал судорожно рыться в остальных ящиках, на столе, на диванчике, где тоже лежали диски, однако записи отыскать не смог. Лишь одно обстоятельство уберегло его от сердечного приступа – наличие материалов в домашнем компьютере. Но и без того настроение упало до плинтуса, так как ни один из сотрудников на видел того, кто забрал диски. Впервые Кеша пожалел, что он не имеет отдельного кабинета, поскольку по модным нынче веяниям открытости контроля трудового коллектива все рабочие места помещений центра отделялись только невысокими стеночками и прозрачными панелями, да и то далеко не всегда. Лаборатория Кеши в этом смысле не представляла исключения, он видел всех, кто занимался делами, и сотрудники также видели своего начальника. И при этом никто из них не признался в содеянном и не следил за его столом.

О краже он всё-таки заявил секретарше директора, хотя понимал, что найти и вернуть диски не удастся. Тот, кто сделал это, подготовился хорошо, а главное – знал, что берёт. Другие материалы в Кешином столе оказались нетронутыми.

Снедаемый нетерпением, он погнал машину домой, не обращая внимания на следующий за ним серый «Лексус». Пришло ощущение тревоги, сопровождаемое странным чувством раздвоения личности, будто вместе с ним происходящее переживал ещё кто-то, сидящий в голове.

Добравшись до квартиры, Кеша ворвался в спальню-кабинет и застыл на пороге, глядя на раскиданные по всему полу, по кровати и тумбочкам, по столу коробочки из-под дисков и сами диски, безжалостно вывернутые из коробок, книги, папки и листы бумаги. Компьютер работал, хотя утром Кеша его не включал, куб экрана напоминал клуб тумана строгой геометрической формы с плавающими внутри электрическими змейками.

Во рту пересохло. Кеша метнулся к столу, активировал клавиатуру и через несколько секунд понял, что вся база данных, в том числе программные файлы на большом диске, стёрта! Компьютер превратился в «пустое железо», не способное выполнять функции вычислителя, собеседника и хранителя информации. Мало того, пропал и стоявший на столе прототип умсорика, который он оставил дома без всякой задней мысли, надеясь, что в квартиру никто не сможет залезть.

Кеша рухнул на диван, давя диски и флэшки.

Подхватился, снова начал искать свои наработки, пока не убедился, что его усилия напрасны. Похитители точно знали, над чем он работает, проверили аккаунты, обойдя все шифры и пароли, запустили в компьютер вирус, который стёр всю информацию, и убрались, захватив записи на дисках. А записи от руки Кеша не вёл давно, забыв, как это делается, ещё со школы.

Конечно, он помнил свои расчёты и умозаключения и мог их восстановить, но было до слёз жаль потраченного времени и сил, а полное восстановление текста теории по памяти вообще было невозможно.

– Убью! – пообещал он неизвестно кому, борясь с подступившими к глазам слезами. Справился, подумал трезво, что не сможет этого сделать. Воинствующим «ботаником», каким таких людей изображали юмористы: волосы всклокочены, очки на пол-лица, блуждающий взгляд, истерические губы, дай такому танк – проедет через детсад, давя детей и воспитателей, не заметив этого, – Кеша не был. Фанатиком дружбы с компьютером – был.

Надо позвонить Савве, подумал он отрешённо.

И тотчас же в ухе засвистел мелодию «Венского вальса» надик – крохотный динамик айкома.

Кеша выключил его мысленным усилием, сказал вслух:

– Алё?

– Рудницкий? – раздался незнакомый мужской голос, тягучий и неприятный.

– Да, – подтвердил он. – Кто это?