Гипершторм

Уголок кристаллической пластины торчал из кучи ржавой трухи внутри странного аппарата, устройство которого наводило на мысль, что он должен был использоваться кем-то для продвижения глубоко под землей.

По сути, это был универсальный горный мини-комплекс для тоннельной проходки, и что больше всего озадачило Старика — автономный, то есть ему не требовался мощный аккумулятор. Во всяком случае, внутри механоида ничего похожего на аккумулятор сталкер не нашел.

Старик с изумлением обнаружил, что любой предмет, помещенный внутрь змеиного контррельефа, сам превращается в некое подобие аккумулятора, и его можно использовать в дальнейшем для подзарядки техники и механоидов, стоит лишь определить их полярность.

Тот, кто в Пятизонье обладает энергией, у того и сила.

А если кто-то владеет неограниченными запасами энергии и ее источником, сила его возрастает неимоверно.

Так было положено начало новому клану Пятизонья — «Уроборосу», который Старик сразу принялся терпеливо и тщательно формировать…

Своих подручных он наделял энергией, поначалу бесплатной, торговал ею, обменивал, использовал как фактор политического и экономического давления.

Несколько раз на него устраивали покушения, из которых Старик неизменно выходил живым и невредимым. Причина такого везения была проста и ужасна одновременно: еще в казантипской пещере, изучая устройство таинственного механоида, Старик угодил в ловушку, которая, как он понял уже впоследствии, была составной, органической частью бывшего тоннельного мини-комплекса.

Это был дубликатор, или, как его называли многие сталкеры, мультипликатор — аномалия Пятизонья, о которой многие слышали, но почти никто не видел наяву.

Пройдя через дубликатор и оставшись при этом в живых, человек получал собственного двойника, который был совершенно неотличим от него самого, то есть от оригинала. Но при этом был очень велик риск разрушить саму информационную матрицу — навсегда потерять собственное тело. Именно это и произошло со Стариком.

Потом, когда в душе Старика немного улегся ужас от первых ощущений собственной невесомости и несуществования, он понял, что просто не мог выбраться из недр механоида, минуя дубликатор. Тот был частью чьего-то дьявольского аттракциона, проклятием египетских фараонов, возрожденным в Казантипе на суперсовременном высокотехнологичном уровне…

Первый день он привыкал к своему новому положению во времени и пространстве. Быть чистым разумом — нелегкая штука, что бы там ни говорили на эту тему всякие Канты с Гегелями.

— Ну, что ж? Я мыслю — стало быть, я существую, — твердо заявил Старик и к своему изумлению впервые услышал слабое эхо собственного голоса, далеко раскатившееся под сводами пещеры.

На второй день Старик окончательно взял себя в руки и попытался сотворить новое тело. Увы, тело для себя лично ему получить не удалось, зато вполне вышел клон — телесная оболочка для информационного фантома с очень высокой степенью свободы.

На третий день Старик с помощью кристаллической доски и энергии контррельефа научился помещать часть своего «Я» в клона и испытал невероятный кайф от новых, захватывающих ощущений тела.

Наутро четвертого дня он вышел из пещер Казантипа, воскресший к новой жизни, преображенный и исполненный честолюбивых замыслов, перед которыми спасовали бы самые отъявленные авантюристы мира.

Так появились ученый Вырин, чудаковатый сталкер Старик — для друзей! — и Великий Смотритель клана «Уроборос», очень быстро перешедший, по сути, на нелегальное положение, правя кланом через подставных лиц и собственного клона — высокого седовласого Смотрителя с замашками персонажа голливудских ужастиков и всепоглощающей страстью к анонимности.

Все это время Старик с маниакальным упорством одержимого продолжал искать тех, кто знал хоть что-то о его Уроборосе. В контррельефе должен был находиться вкладыш, Старик свято верил в это, и когда он получил сведения о сталкере Патрике, якобы владеющем такой фигуркой змеи, он удовлетворенно вздохнул.

Главное было сделано, информация получена. Начиналась работа, а это всегда легче, нежели безнадежное ожидание или бесцельные поиски во тьме.

Работа растянулась на несколько лет, к чему Старик, в принципе, был внутренне готов.

Патрик был очень странным, нелюдимым человеком, изредка появлявшимся то тут, то там, и всегда — в самых глухих местах Пятизонья.

Чем-то они были сродни друг другу, в обоих жил неукротимый дух авантюризма. И Старик, отслеживая маршруты его перемещений по Пятизонью, пришел к выводу, что этому таинственному Патрику известны многие секретные тамбуры гиперпорталов, о которых не знал даже он сам.

Тогда он стал искать его связи, женщин и мужчин, и очень скоро нашел Юла Клевцова по прозвищу Штурман, бывшего коллегу Патрика по научным изысканиям для Комитета Аномальных Явлений — организации серьезной и способной на многое. Через Клевцова можно будет выйти на Патрика, решил Старик.