Гиперссылка в реальность

Ротвейлер играл на лужайке. Но, увидев подъезжающих гостей, он занял настороженную позицию рядом с хозяйкой и стал внимательно наблюдать за их действиями.

– Привет, Ма… – начал Саргасов, когда они подошли, но его заглушил картавый возглас Димаса:

– Какая мог’да! Он г’еально кг’асавец!

Димас присел перед псом и положил ему руку на шею. Тот слегка рыкнул для проформы, но, придержанный хозяйкой, быстро расслабился. В ответ на ласки Димаса даже протянул ему большую черную лапу. Маша с ослепительной улыбкой наблюдала это феерическое знакомство. В самых обычных синих джинсах и черной футболке она выглядела потрясающе. Глупая и слегка обеспокоенная улыбка застыла и на лице Саргасова.

– Как тебя зовут, потг’ясающий пес!

– Фантом, – ответила за своего питомца Маша.

– А я Димас! – он пожал собачью лапу. – Слышал пг’о Димаса из Гондуг’аса?

Пес лизнул его в щеку. Димас поднял глаза на хозяйку:

– Я тоже хочу завести г’отвейлег’а. Давай их познакомим!

– Давай! – непринужденно засмеялась девушка.

Саргасов некоторое время наблюдал сцену, а затем запустил двигатель «Хонды».

– Спасибо, бг’атуха! – понимающе улыбнулся Димас. – Я сам добег’усь. На связи!

– Давайте, – махнул рукой Саргасов и развернул мотоцикл на выезд из парка.

Полупрозрачным светло-серым покрывалом сумерки накрывали большой город. С нервным рыком, как раненый зверь, серебристый мотоцикл Саргасова летел вдоль растянувшихся по дороге гирлянд автомобильных огней. Он истошно выл, выпрыгивая на встречную, лишь бы не ограничивать свою досаду и ярость. Дать им расплескаться, развеяться по ветру. Ведь, в конце концов, под натиском безысходности ему придется затихнуть где-то на стоянке перед домом.

Отвлечься было необходимо. События, навалившиеся в последние дни, дали много пищи для размышлений. Дома Саргасов включил ноутбук и в развернувшемся окне «гугла» напечатал строчными буквами: «что такое время?»

Диалог возник сам собой. Случайные цитаты, высказывания на форумах, выдержки из неподписанных текстов в массе перелопаченного материала должны были дать ответы на его вопросы. Какие-то ответы находились. Но порождали еще больше вопросов, превращая обычный поиск в Интернете в ожесточенный спор искателя с электронным хранилищем чужих мыслей. Интернет плевался определениями Эйнштейна, Лейбница, Ньютона, грузил обобщениями Гурджиева, Успенского, Раджниша, гипнотизировал аллегорическими формулировками Руми, Саади и разных малоизвестных авторов. Саргасов ворошил, тщательно пережевывал и критично переваривал найденную пищу в большой интернет-помойке.

– Время есть форма созерцания, – глубокомысленно передал Интернет идею Канта. – Вне отношения к субъективной деятельности познания нет и не может быть времени; то есть не может быть никакого времени самого по себе.

– Не убедил, мой друг Иммануил, – возразил Саргасов.

– Если бы мы не запоминали и не воспроизводили сейчас, когда мы мыслим, прошлых шагов, моментов определения предмета, мы не получили бы образа линии времени в сознании, – настойчиво продолжал Кант.

– Ну, насчет линии согласен. Из прошлого в будущее. Четвертое измерение.

Но Интернет тут же изменил Канту:

– …время имеет одно измерение? Конечно нет! У времени не меньше двух измерений.

– А еще-то какое?

– Линия первого измерения формирует порядок причин и следствий: раньше, сейчас, потом. А линия второго измерения выстраивает одновременные явления в пространстве: сейчас тут, сейчас там. И, следовательно, все наше пространство мы можем рассматривать как второе измерение времени.

– Тогда измерений как минимум три. Ведь в каждом месте есть свои «раньше», «сейчас» и «потом», – сделал вывод Андрей.

– В общем, да, – подтвердил Интернет, – время по своим свойствам аналогично пространству. А это значит, что как в пространстве не могут внезапно появляться, а должны заранее существовать вещи, которые мы обнаружили, так и во времени события существуют до того, как мы их восприняли, и будут существовать потом.

– Какого черта? – возмутился Саргасов, осознавая смысл сказанного. – Опять?

Интернет не смутился:

– Если бы сознание человека могло подняться над временем и пространством, многое открылось бы ему. Явления, обычно разделенные временем. Как для человека, поднявшегося в небо, становятся видимыми одновременно два поезда, движущиеся навстречу друг другу. В то время как машинисты не видят опасности. Эти события для человеческого сознания обычно невозможно представить вместе, как причину и следствие, вопрос и ответ, преступление и наказание, рождение и смерть. В зависимости от широты такого сознания ему одновременно могли бы быть доступны явления минуты, месяца, года или тысячи лет.

Во время виртуального спора Саргасов периодически вскакивал, прохаживался по комнате и вновь прилипал к ноутбуку.