Гипно Некро Спам

– Утром рога были на месте. Ещё больше. В этот день я не вставал с постели несколько часов. Мне было так жутко и страшно, что несколько раз стошнило прямо рядом с кроватью. Вечером я снова отпилил рога. Теперь возле мусорного ведра стояло три разных по размерам газетных свёртка. Я влез в Интернет и стал искать сайты, посвящённые добровольному уходу из жизни. Мне показалось, что пора уже подумать, какой из способов мог бы меня устроить. Ну хотя бы подобрать себе пару-тройку вариантов, чтобы не метаться потом нервно по квартире. А потом я заснул. Мне приснился переулок, уходящий стенами вверх так, что небо светилось где-то там вверху узкой полоской. Прямо передо мной стояли две большие собаки. Одна чёрная, другая белая. А между ними мальчик. В белой футболке с номером «2» над сердцем. Я держу подмышками два отпиленных рога. Они волочатся за мной многометровыми обрубками. Словно рельсы, уходя куда-то за спину. И вот натыкаюсь на псов и мальчика.

– Зелёнкой он мажет, – недовольно говорит Чёрный пёс, – эелёнкой. Гадючий жир втирать надо. Вот что поможет точно.

– Больному на голову зелёнка не поможет, – подаёт голос Белый пёс, – хоть весь пузырёк вылей.

– В церковь сходи, – говорит Мальчик, – тебе не зелёнкой голову мазать, а святой водой.

Потом они мне дали покурить шалфей. Сказали, что поможет. Я покурил, стал светящимся червём, перенёсся в Прошлое, вылез из стены в подвале и сказал своему дяде, что он Волшебник.

Министр молча смотрел на Ади.

– Просыпаюсь утром. Рога на месте. Я их сразу отпиливаю. Прижигаю раны зелёнкой. Болит ужасно. И я плачу. Ною, как девочка в подушку, часа четыре. Ночью во сне я снова встречаю псов и мальчика.

– Мы пошутили, – сказал Чёрный.

– Это не шалфей, – сказал Белый.

– Вернее, шалфей, но не отсюда. Из Запределья. А значит, не совсем шалфей.

– Просто нужно, чтобы ты побыл недолго светящимся червём в Прошлом и сказал своему дяде, что он Волшебник.

– Я ещё из стены в подвале вылезал, – напомнил Ади, не выпуская рога-рельсы из подмышек.

– Я – Снег, – сказал Чёрный пёс.

– Я – Уголь, – сказал Белый.

Мальчик промолчал.

– Чтобы у тебя перестали расти рога, ты должен говорить только Правду, – сказал Снег.

– И писать тоже, – вставил Уголь, – если ты будешь говорить Правду, тебе больше не о чем беспокоиться.

– Ты должен пообещать нам сейчас, что будешь отныне произносить и производить Только Правду и ничего кроме Правды. Иначе рога начнут расти снова. Ясно?

– Я сказал им «ясно», – Ади допил остывший кофе одним глотком. – И с тех пор говорю Только Правду. И боевой листок тоже. Поэтому никакого опровержения не будет. Мне очень жаль вашего сына. Я сочувствую от всей души вам лично. Но быть долбаным Пиноккио я не собираюсь. Ни для кого.

Ади посмотрел Министру в глаза:

– Я звоню на АТС и это Правда. Понимаете?

– Нет.

– До свидания, – сказал Ади, встал и вышел.

Автор: Виталий Мутный.

Файл: Гвоздь и Тролль.

У меня есть глухонемой пёс. Я зову его Герасимом. По глазам его не могу я понять, нравится ли его имя ему. Герасим разговаривает со мной во сне. Я ложусь спать и там, во сне, мне Герасим снится и разговаривает со мной. Он сообщил мне, что был когда-то тренером по боксу. Он тренировал Чемпиона Мира Ивана Гвоздя. Гвоздь однажды в прямом эфире по всем телеканалам мира, прямо на ринге прямым в челюсть убил норвежского боксёра по фамилии Тролль. Тролль и Гвоздь бились в Исландии на потухшем вулкане. Тролль был сыном Официального Палача Норвегии. Гвоздь – сиротой из детдома. Тренера все за глаза звали Чума. А в глаза Слава. Слава Чума научил Гвоздя так, что тот на сороковой секунде первого раунда сломал Троллю нос. Тролль смог после этого вести бой пятнадцать секунд.

Тут-то его и убили.

Убил.

Гвоздь.

А тренер погиб в автокатастрофе под Осло. Это было Позже. А теперь он – животное. Собака. Пёс. Глухонемой представитель кинологической расы. Сам он считает, что в нём больше «логического», нежели «кино». Но об этом он может рассуждать шёпотом где-то внутри себя, либо в моих снах вслух. Даже не знаю, нравится ли всё это мне. У меня итак забот хватает. И тараканов в голове. Каждый с ладошку размером. С детскую ладошку, но и этого, я вас уверяю, вполне достаточно. Даже более чем. Тараканов двое. Они состязаются, кто из них больше придумает рифм к слову «другу». Это просто часть словосочетания «толкают нас друг к другу». Часть тараканьей утерянной песни. Самое утерянное место – рифма к слову «другу». Такие вот дела.

На этом всё.

Приходите завтра.

Приносите то же самое.

Говорите, что хотите, но, хоть убейте меня, Самым Героическим Поступком я считал, считаю и буду считать, те пятнадцать секунд из жизни норвежского боксёра по фамилии Тролль. Тот временной промежуток (который в миллионолетней истории Земли толщиной с молекулу кошачьего волоска) между ударом, сломавшим ему нос и мгновением, в которое остановилось его сердце.

Врачи говорят, что все эти пятнадцать секунд он был мёртв.

Кто же вёл бой?

Я задаю этот вопрос себе и чувствую, как все волосы на моём теле встают дыбом.

Кто?

Месяц уходит на то, чтобы найти FF.