Гипнотизер

Эрик оторвал корочку и сунул в рот. Под глазами у него были мешки, а когда он серьезнел, вокруг рта ложились глубокие морщины. Страдальчески напряженный лоб.

Снова зазвонил телефон, завибрировал на столе.

Эрик взглянул на дисплей и помотал головой.

— Не друзья, — только и сказал он.

— Устал быть знаменитостью? — мягко спросила Симоне.

— Я сегодня разговаривал всего с двумя журналистами, — вымученно улыбнулся он. — Но мне хватило.

— Чего они хотели?

— Из журнала «Кафе» или как он там называется.

— Это который с красотками на обложке?

— Вечно какая-нибудь девица, которая умирает от восторга, что ее фотографируют в одних трусах. С английским флагом.

Симоне улыбнулась ему.

— Чего они хотели?

Эрик откашлялся и сухо сказал:

— Спрашивали, могу ли я загипнотизировать женщину, чтобы она захотела заняться сексом, и прочую фигню.

— Сурово.

— Ага.

— А второй разговор? — спросила Симоне. — Интервью для «Ритц» или «Слитц»?

– «Дагенс эко». Интересовались, как я смотрю на заявление уполномоченного по правам человека.

— Зануды.

Эрик потер глаза и вздохнул. Он как будто стал ниже сантиметров на десять.

— Если бы не гипноз, — медленно проговорил он, — Юсеф Эк, может быть, убил бы свою сестру, как только его выписали бы из больницы.

— И все-таки тебе не надо было этого делать, — тихо вставила Симоне.

— Не надо было, я знаю, — согласился он и провел пальцем по стеклу. — Мне жаль, что я…

Он замолчал, и Симоне вдруг ужасно захотелось прикоснуться к мужу, обнять его. Вместо этого она села на стул, посмотрела на мужа и спросила:

— Что мы будем делать?

— Делать?

— С нами. Слово «развод» сказано вслух. Эрик, я больше не знаю, что о тебе думать.

Эрик крепко потер лоб.

— Понимаю, что ты мне не доверяешь, — сказал он и замолчал.

Она встретила его усталый стекленеющий взгляд, увидела постаревшее лицо, полуседые растрепанные волосы и подумала, что когда-то им почти всегда было хорошо вместе.

— Я не тот, кто тебе нужен, — продолжал Эрик.

— Перестань, — попросила она.

— Что так?

— Ты говоришь, что я тобой недовольна, но сам меня обманываешь, не думая, что с меня хватит.

— Симоне, я…

Эрик коснулся пальцев жены, но Симоне отняла руку. Глаза у него были мутные, и Симоне поняла, что муж принимал таблетки.

— Мне пора спать, — сказала Симоне и поднялась.

Эрик пошел за ней, с пепельно-серым лицом и усталыми глазами. По дороге в ванную Симоне тщательно заперла входную дверь.

— Можешь лечь в гостевой спальне, — бросила она.

Он с равнодушным, почти одурманенным видом кивнул. Только сходил за одеялом и подушкой.

Среди ночи Симоне проснулась — что-то вдруг застучало по раме. Полежала на животе, повернулась на бок и провела по руке. Мышцы напряжены, рука ноет. В спальне темно.

— Эрик? — шепнула она, но вспомнила, что муж спит в гостевой комнате.

Она повернулась к дверному проему и увидела какую-то тень. Паркет скрипнул под тяжестью человеческого тела. Симоне подумала, что Эрик заходил за чем-нибудь, но сообразила, что он крепко спит, наглотавшись снотворного. Она зажгла ночник, протянула руку к свету и увидела, как бусинка крови вытекает из маленького красного прокола на коже. Наверное, где-то укололась.

Что-то мягко упало в прихожей. Симоне выключила свет и встала на ватные ноги. Идя в большую комнату, помассировала онемевшую руку. Во рту пересохло, горячие ноги плохо слушались. Кто-то что-то прошептал в прихожей, засмеялся приглушенно, воркующе. Совсем не как Эрик. Симоне затрясло. Входная дверь открыта настежь. На лестничной клетке — темно. В квартиру вползал прохладный воздух. Из комнаты Беньямина донеслось слабое поскуливание.

— Мама?

Похоже, Беньямин напуган.

— Ай, — услышала Симоне. Беньямин заплакал, тихо и хрипло.

В зеркало, висевшее в коридоре, Симоне увидела, что кто-то со шприцем в руке склонился над кроватью Беньямина. Множество мыслей пронеслось в голове. Симоне попыталась понять, что происходит, что же она видит.

— Беньямин? — встревоженно позвала она. — Что вы там делаете? Можно войти?

Она кашлянула и сделала шаг к комнате сына, как вдруг ноги у нее подкосились. Симоне ухватилась за буфет, но не устояла. Она растянулась на полу, ударилась головой о стену и почувствовала, как в голове разливается боль.

Симоне хотела подняться, но не смогла пошевелиться, ноги не слушались — нижняя половина тела потеряла чувствительность. Зачесалось в груди, и дышать стало тяжелее. На несколько секунд потемнело в глазах, потом зрение вернулось, но стало мутным.