Гипнотизер

А затем Кити умерла от пневмонии где-то возле Бирмингема, заснув рядом с Корделией в холодной комнате. Дочь и тетя рыдали, но были слишком закалены испытаниями, чтобы роптать на несправедливую судьбу, — такова была плата за жестокую и восхитительную науку жизни.

Разрисованные тучи уже давно превратились в пыль, но раскрашенные стеклянные звезды на потолке (эти звезды Кити «приобрела» привычным для нее способом) остались. Конечно, теперь о гипнозе говорили на каждом углу, газеты пестрели статьями на эту тему: если врачи не использовали гипноз в своей практике, пациенты могли отказаться от них, потому что люди, особенно женщины, предпочитали, чтобы их лечили без прямого вмешательства в организм. Горячие споры о гипнотизме велись и на страницах газет и журналов; говорили даже, что сам Чарлз Диккенс ввел эпизоды гипноза в свой последний роман «Оливер Твист», слухи утверждали, что писатель и сам стал гипнотизером. Но мисс Престон, которая была скромным пионером этого движения, уже давно была забыта, потому что покинула сей мир.

И теперь Корделия была единственной оставшейся мисс Престон.

Глава четвертая

На Бау-стрит в таверне «Овечка», в пропахшем потом, элем и табаком углу, служившем мистеру Кеннету и мистеру Турнору «офисом» («Работа для звезд»), Корделии и Рилли сообщили, что для них сейчас нет ничего подходящего, но пообещали, что будут иметь их в виду. Актрисы слышали эту отговорку сотни раз. Они переглянулись, как будто говоря одна другой: «Что ж, ничего не поделаешь!»

— Давай пойдем на сеанс гипноза в больницу. Помнишь, я рассказывала, что они собираются провести эксперимент, — сказала Рилли. — Тем более что на нас шляпки, как у настоящих леди.

И они отправились в путь, довольные тем, что есть чем заняться. Дойдя до университетской больницы, они с удивлением заметили, кажется, самого Чарлза Диккенса, только что скрывшегося перед ними в глубине здания. Пройдя по коридору, люди попадали в лекционный зал, наполненный возбужденной, переговаривающейся толпой. Здесь были образованные и серьезные джентльмены, доктора и несколько леди в таких же, как у Рилли и Корделии, шляпках. Публика сидела на маленьких сиденьях. У самой кафедры действительно расположился мистер Диккенс. Они услышали, как по залу то и дело проносился шепот: «Смотрите, это же мистер Диккенс!»

Профессор Эллиотсон привел с собой одну из ирландских сестер, о которых упоминалось в газете. Она была в ночной рубашке. Присев на стул, девушка с задумчивым видом сложила на коленях руки. Собравшимся довольно трудно было рассмотреть ее лицо. Профессор говорил слушателям о том, как важна его работа: он утверждал, что гипноз помогает пациентам в больнице, особенно во время хирургических операций, когда благодаря гипнозу сознание пациента отключается и он не ощущает боли.

— Я полагаю, что гипноз оказывает физическое воздействие на функционирование систем организма. Хочу особенно подчеркнуть для собравшейся ученой публики, что гипноз — это не набор хаотичных правил, это не чепуха, как спиритуализм.

Он оглядел людей в зале: лица одних выражали доброжелательность, другие демонстрировали откровенную враждебность.

— Леди и джентльмены, между врачами и гипнотизерами не раз возникали споры, но я здесь представляю обе стороны. Я пытаюсь соединить достижения медицины с возможностями гипноза. И я намерен продемонстрировать преимущества, которые дает такой подход.

Он присел на стул напротив девушки в ночной сорочке, начал водить руками перед ее глазами, над головой, и Корделия с удивлением ощутила, словно кто-то возвращает ее в детство, — движения гипнотизера были знакомыми, хотя во время сеансов своей тетушки она мало что понимала. Уже через несколько минут девушка, казалось, погрузилась в транс; публика замерла, предвкушая продолжение представления, которое давал профессор Эллиотсон. Затем неожиданно для всех девушка вдруг встала и начала петь, пританцовывая себе в такт. Для собравшихся это стало настоящим шоком, потому что профессор не предупредил о возможном исходе эксперимента. Девушка пела словно по собственной воле, более того — она исполняла песню, которая только недавно стала популярной:

Ау, девчоночка, ау, мальчишечка!
Джим Кроу я, и ты мне отзовись,
А еще лучше — оглянись,
В ладоши хлопни, снова обернись,
Ау, ау, Джим Кроу я, и ты уж не скупись!

— Это ведь из спектакля, который дают в «Адельфи», — прошептала изумленная Рилли. — Актер из Америки представляет темнокожего. Откуда она знает?