Гипнотизер для темных дел

– Что ты! Все схвачено. Они были только вчера и закрыли глаза на наши морозильные камеры, где не ниже плюс десяти.

Акулова зевнула:

– Тогда посмотри, кто родители девчонки. Если какие-то шишки – не жмоться, вывези ее оттуда. Если же простые смертные – пусть сидит до тех пор, пока не заберут всех.

От ее холодного тона мужчине стало не по себе:

– А если она это… и вправду больная? – заикаясь, произнес он.

– Не сдохнет.

Брякнув это, Вера отключилась. Ступаков улыбнулся и закинул телефон подальше. Решать какие-либо дела в такое время не захотелось бы никому, однако для очистки совести он выудил из тумбочки списки детей, чьи родители работали в строительной компании, сосредоточив внимание на букве «С». Света Синякова оказалась дочерью матери-одиночки, работавшей офис-менеджером, попросту девочкой на телефоне. По его мнению, такая могла подождать. Бросив папки, он тут же погрузился в сон.

– Проснись, немедленно проснись, – Татьяна трясла его за плечо. – Зачем ты выключил мобильный? Тебе никто не может дозвониться. Сегодня в «Лесном» умерла девочка.

Директор поднялся на кровати, моргая глазами:

– Какая девочка? Где?

Жена чуть не плакала.

– В «Лесном». У нее отказали почки.

Ступаков стал покрываться холодным потом:

– Почему Ольга Михайловна не вызвала «Скорую»?

Женщина усмехнулась:

– Она вызвала, как только смогла. Сам знаешь, какая там связь.

– Что теперь делать?

Таня вздохнула:

– Они повезли ее в ялтинскую больницу.

– Я поехал туда.

Кое-как ополоснув лицо, директор сел в пыльный «Москвич» и помчался по проселочной дороге. Расстояние в тридцать километров он преодолел за двадцать минут.

Возле маленькой больницы из серого камня стояла растерянная Будко.

– Как это случилось?

Ольга Михайловна всхлипнула:

– Она давно жаловалась на боли в пояснице, я предложила ей позвонить маме. Вроде бы Света дозвонилась. Почему мать не забрала ее?

Ступаков заскрипел зубами. Только он мог ответить на этот вопрос.

– Родителей известили?

– Да.

– Что требуется от меня?

Хозяйка «Лесного» презрительно окинула коллегу маленькими глазками. От нее не ускользнуло его желание сбежать.

– Еще не знаю. На вашем месте я бы не уходила.

– Но у меня дела, – он избегал смотреть ей в лицо. – Вы уж тут, пожалуйста, разберитесь сами.

– Договорились.

Она отвернулась, демонстрируя свое презрение. Ступаков поспешил сесть в машину и отчалить. Звонок мобильного застал его в дороге.

– Слушаю!

– Слушай!

Это был незнакомый мужской голос, от которого по коже побежали мурашки.

– Она все-таки умерла. И ты поплатишься за это! Готовься к худшему!

– Кто говорит?

В трубке раздались гудки отбоя. Директор сплюнул:

– Чертовщина какая-то. Мамаша наняла кого-то пугать меня.

Он подумал: хорошо бы фирме Терлецкого увеличить штат охраны, ведь, судя по всему, они собирались продолжать действовать в том же духе.

– Везет им, – мечтательно проговорил мужчина, глядя на зеленые дубы на обочине дороги. – Они миллиарды гребут, а тут отдувайся за все за копейки. Нет, я буду разговаривать с Веркой.

Выезжая на проселок, ведущий к лагерю, он почувствовал, как у него закололо в сердце. Порывшись в бардачке машины, Ступаков достал валидол и положил его под язык.

– Если я буду продолжать так на все реагировать, – сказал он сам себе, – к концу сезона от меня ничего не останется.

Внезапно мужчина побагровел и нажал на тормоз. Из густых зарослей кустарника торчали стройные девичьи ноги. Выйдя из автомобиля, он направился к страшной находке.

– Есть тут кто-нибудь?

Это место было хорошо знакомо всем здешним жителям. Под покровом ночи из лагеря «Гардемарин» сюда слетались ночные бабочки разных возрастов – воспитанницы детских домов, которые за высокую плату оказывали сексуальные услуги. Жрицы любви получали на карманные расходы, остальное же несли директору, и он, отбирая свою долю, остаток складывал в сейф, чтобы при случае отдать Терлецкому или Вере. Сейчас, ранним утром, юные путаны должны были дрыхнуть без задних ног, отсыпаясь перед следующей ночью. Может, одна из них не добралась до лагеря и заснула прямо здесь? Отодвинув рукой густые ветки, он взглянул на лицо лежащей на земле девушки. Это была Надя Колымина из пятого отряда.

– Чего это ты здесь разлеглась? Иди в лагерь.

Надя не ответила. Директор засопел и потряс ее за плечо:

– Давай вставай.

Девочка не шевелилась. Только сейчас он заметил кровь на ее черных чулках. Затрясшись всем телом, Ступаков попытался поднять ее:

– Что с тобой?