Гипнотизер для темных дел

Смуров сидел в своем кабинете, задумчиво глядя на экран телевизора, но думая о своем. Конец «Гардемарина» и «Лагуны» сильно пошатнул его позиции, однако это не означало крах всего налаженного бизнеса. Ведь нужный товар поставлял именно он, он являлся хозяином бесценного груза, так что потеряно было далеко не все. Неожиданно зазвонил дорогой навороченный мобильный. Смуров любил такие штучки, поэтому он полюбовался игрушкой с полминуты и только потом ответил.

– Андрей Павлович?

Незнакомый женский голос вкрадчиво прошептал его имя. Директор детдома взглянул на дисплей. Номер звонившей ему ни о чем не говорил. Это не понравилось Смурову: его мобильный знали только доверенные лица.

– Кто вы такая? Кто дал вам мой номер?

Женщина выдержала паузу и зарыдала.

– Прошу вас, не кладите трубку. Кроме вас, мне никто не поможет. Ваш номер дал мне ныне покойный Максим Петрович Терлецкий. Если бы он был жив, он подтвердил бы, как я нуждаюсь в вашей помощи.

Директор скептически усмехнулся:

– И когда же он дал вам номер?

– Два месяца назад.

По времени все совпадало.

– Говорите, что вам нужно. И представьтесь наконец, черт возьми.

Незнакомка часто задышала:

– Я не могу этого сделать. Моя семья слишком известна в городе. Мы богаты и влиятельны.

Смуров начал раздражаться:

– Я-то тут при чем?

– Только вы можете помочь мне.

– Это я уже слышал.

Он хотел закончить разговор, но что-то помешало ему это сделать. Собеседница, словно угадав его желание, перешла к сути дела:

– У меня есть единственная дочь. Ей тринадцать лет, но она неизлечимо больна, у нее врожденный порок сердца.

Андрей Павлович понял, куда она клонит.

– У вас есть деньги, так отвезите ее за границу.

Жестким голосом незнакомка ответила:

– Нам нужен донор.

– Так и ищите его в специальных центрах.

Собеседница вздохнула:

– Не вам рассказывать, сколько времени придется ждать. А врачи дали моей девочке полтора месяца.

– Чем я-то могу помочь?

Она проговорила еще тише:

– Миллион долларов наличными. Мы с мужем обналичим сумму сразу же после вашего согласия.

Нехорошее чувство, что это ловушка, не покидало Смурова до конца беседы. Однако проклятое человеческое «а вдруг» оказалось сильнее. В конце концов, почему эту бабенку не мог направить к нему Терлецкий? Откуда полиции знать его второй номер, на который звонят исключительно по аналогичным вопросам.

– Думаю, я могу вам помочь.

Услышав это, женщина сразу заговорила деловым тоном:

– Откуда я буду знать, что товар качественный?

– Мы можем сводить выбранного ребенка на медосмотр в вашу поликлинику, – предложил Смуров, – или вы пригласите независимых врачей. Подсовывать вам некачественный товар, сами понимаете, не в моих интересах.

– Да, конечно, – женщина замялась. – Я не знаю, как вести себя дальше, подскажите мне. Прежде мне не приходилось… – она замолчала.

– Обходить закон? – подсказал ей Андрей Павлович. – Это приходится делать, причем довольно часто, в интересах близких.

Собеседница снова вздохнула:

– Да. Так каковы мои дальнейшие действия?

– Вам нужно здоровое сердце тринадцатилетнего ребенка, я правильно понял?

– Совершенно верно.

– Где вы будете проводить трансплантацию?

– В настоящее время моя дочь находится в Германии, в Бонне, – пояснила несчастная мать. – Она уже год не встает с постели. Донора придется везти туда.

Смуров фыркнул:

– А вы не боитесь, что…

– Клиника – собственность моего брата, – продолжала незнакомка, – вот почему мне нужен только материал. Я не знаю и не хочу знать, как эти вопросы решаете вы. При передаче товара я отдаю вам деньги – и вы больше обо мне не услышите. Хотелось бы покончить с этим завтра.

Андрей Павлович закатил глаза. Неужели завтра он станет обладателем миллиона долларов?

– Называйте место встречи, – сказал он. – Я привезу донора, оттуда мы сразу поедем к вашим врачам. После медосмотра я рассчитываю получить свои деньги.

Подумав, женщина ответила:

– Речной бульвар, четырнадцать ноль-ноль, памятник Толстому.

– Идет. Как я вас узнаю?

– Моя голова будет повязана красным платком. И еще одно обстоятельство…

– Какое? – ему показалось, что все вопросы уже решены. Однако незнакомка резонно заметила:

– Я не могу тратить время на оформление документов на удочерение.

Смуров засмеялся:

– Вам не придется заниматься этим. Сразу после того, как самолет с вами вылетит в Германию, я объявлю об исчезновении моей воспитанницы. Она так и пропадет без вести. Вас это устраивает?

– Более чем. У вас прекрасные организаторские способности. – По голосу чувствовалось: женщина улыбается. – Теперь я верю в спасение дочери. Если все пройдет как по маслу, я заплачу вам больше.

Директор потер руки:

– Все будет хорошо. До завтра.

– До завтра.

Поговорив с потенциальной покупательницей, он нажал кнопку селектора:

– Юра, вызови мне Лену Пальцеву.

– Сию минуту, шеф.

Лена Пальцева, худенькая тринадцатилетняя девочка, озираясь по сторонам и дрожа, вошла в кабинет Смурова. Андрей Павлович приветливо улыбнулся воспитаннице.

– Садись, Леночка. Кого ты так боишься? Уж не меня ли?

Ребенок молчал.

– Разве я когда-нибудь тебя обижал?