Гипнотизер в МВД: игры разума

А еще я увидел черную «Волгу» начальства ГУВД. Чуть поодаль стоял Хвалыгин и разговаривал с подчиненными. Наверняка он не хвалил их, а распекал, потому что операция пошла явно не по плану.

— Ладно, сейчас я распоряжусь, чтобы вам предоставили необходимые данные, — сказал Талицкий, увидев шефа. Понял, наконец-то, бюрократ, что сейчас можно пренебречь инструкциями.

Машина остановилась и мы вылезли из кабины. Подошли к Хвалыгину. Полковник внимательно оглядел меня, но, конечно же, не так остро, как я его.

Экспресс-анализ внешности руководителя сказал многое о его внутреннем мире. Я провел его быстро и почти автоматически, по привычке.

— Ну что же, Ян Юрьевич, — сказал Хвалыгин. — Готовы помочь милиции и спасти заложников? Говорят, вы прямо-таки чудеса умеете вытворять с людьми.

Рядом стояли Кукушкин и другие руководители отделов, среди них и Белокрылова. Я чуточку улыбнулся и хотел ответить насмешливо, но Аня умоляюще смотрела на меня, прося не паясничать. Ладно, пришлось послушаться.

— Слухи о моих способностях сильно преувеличены, — я улыбнулся еще шире. — Но кое-что я умею.

Хвалыгин улыбнулся в ответ. Я уже сделал в отношении него определенные выводы.

В прошлом отличный служака, хваткий и способный милиционер. Обладает организаторскими способностями. Умеет говорить и ораторствовать. При желании может быть душой компании.

Сейчас, правда, он уже больше нацелен на карьеру. Ради этого способен идти по головам. Хочет перейти в Москву на повышение.

— Мы очень надеемся на вас, — покровительственно сказал он. — Идите, хорошенько подготовьтесь.

И он отвернулся к заместителю городского прокурора, также явившемуся на место происшествия. Этого я уже не выдержал.

— Надеяться мало, — сказал я в спину Хвалыгину. — Где есть развалины, там всегда есть надежда найти сокровище.

Хвалыгин обернулся, уязвленный моей интонацией.

— Что вы сказали?

Я продолжал улыбаться. Белокрылова в отчаянии закатила глаза.

— Это сказал не я, а Джалаладдин Руми, персидский суфий.

Хвалыгин только и мог, что сказать:

— Весьма интересно… Суфий.

Я кивнул ему. Кажется, начальник ГУВД хотел сказать другое слово, похуже, но здесь слишком много посторонних, вон даже корреспонденты из газет прибыли.

— Хорошо, я скажу, когда вы понадобитесь.

И отправился в сторону, больше не обращая внимания на полковника. Подошел к Кукушкину и Белокрыловой. Начальник угро постарался тут же дистанцироваться от меня, как от прокаженного, а Белокрылова зашипела:

— Ты что, совсем спятил? Кто так разговаривает с начальством?

Теперь я улыбнулся уже ей и гораздо искреннее, чем в беседе с Хвалыгиным.

— Ничего, Аня, все будет в порядке. Немного дерзости всегда не помешает. Ваш начальник уважает силу, впрочем, как и любой другой. Сейчас он не посмеет от меня избавиться. Ну, а потом у меня есть несколько ключиков к его сердцу, которые помогут растопить его холод. Оно сейчас немного заледенело, совсем, как в сказке про Снежную королеву, помнишь? А я его растоплю и освобожу, вот увидишь.

Белокрылова взяла меня за локоть и отвела подальше.

— Ты что такое несешь, Ян? Какая еще Снежная королева? Ты понял, куда тебя посылают? Может, откажешься, а? Ты не обязан туда идти. Переговоры должен вести руководитель операции по спасению заложников, он и должен рисковать жизнью, а не ты.

Она сжимала мой локоть слишком сильно. Ого, что это такое? Наша железная начальница, у которой вместо сердца кусок мрамора и калькулятор вместо головы, она что, переживает за меня?

— Мне очень приятно, что ты так беспокоишься, — сказал я с улыбкой. — Но все будет в порядке. Это как в игре, понимаешь? У Балановского свои карты, у меня — мои. И вот мы садимся играть…

Белокрылова в отчаянии прикрыла глаза. Да, жест непримиримости, одно из его значений — это когда собеседник не хочет видеть те аргументы, что ты сейчас привел.

— Ян, что ты такое говоришь? — снова спросила она. — Ты что, не понимаешь, это вовсе не игра. Это жизнь. Хвалыгину плевать на тебя. И поэтому тебя сейчас сажают в клетку со львом. Ты должен…

— Эй, Климов! — окликнул меня Талицкий. — Пойдем, все готово!

Я высвободился из отчаянной хватки Ани.

— Мне надо идти. Все будет в ажуре, не беспокойся.

И отправился к майору, оставив шефиню в полной безысходности. Когда я подошел, Талицкий снабдил меня тоненькой папкой и сказал:

— Это все, что удалось найти к настоящему времени.

Так-с, ладно, это лучше, чем ничего. Я открыл папочку и углубился в чтение. Мне ведь почему требовалось собрать как можно больше информации об объекте гипнотизации? Помимо обычного желания познакомиться поближе, я должен знать врага в лицо. Чтобы поразить его своими знаниями, конечно же. Ну, и что самое важное — чтобы знать, к чему он стремится, какие были проблемы в жизни, какие препятствия приходилось преодолевать. Какие у него предпочтения и, наоборот, к чему он испытывает отвращение.