Гипноз для Марии

Несмотря на эфемерность пространства-времени с его сейчас-ты-видишь-а-теперь-нет, подумал он, несмотря на все его установки обманы предположения убеждения, несмотря на все его теории и законы и притворство, будто мы те, кем не являемся, – прямоходящие на остывающей корке расплавленного камня сферической формы, одной из дюжины планет, крутящих свою вечную спираль вокруг непрекращающегося ядерного взрыва в шутихе галактики, части фейерверка Вселенной; за этой маской скрыта Жизнь – бесконечный, вечный, никогда не рожденный и никогда не умирающий принцип, и мое настоящее Я не с умирающими огнями, а с Ней!

Мы здесь, с нашей маленькой верой в свой дом; древние пришельцы с их верой в звездные цивилизации; духовные создания из верований о жизни после смерти и мечтаний о других измерениях; в сущности, все мы играем с символами, каждый из нас искра и вспышка бессмертного Реального.

Он сам себе удивился. О чем это я думаю? Откуда я знаю все эти вещи?

Это потому, что ты летаешь, Джейми…

Да брось ты! Не может быть…

…и потому, что, как и у всех, это у тебя внутри; ты всегда это знал. Просто решил об этом вспомнить, сейчас.

Это тебя забавляет?

Создавать миры? Да, это забавно, правда, если делаешь это хорошо. Как ты… как мы все это узнаем, когда поймем, что создаем миры каждой установкой, образом, утверждением, подтверждением…

И я узнаю?

Обратного пути нет, если, конечно, тебе отчаянно не захочется поскучать.

Пилот балансировал на грани понимания: вот-вот ему откроется нечто, о чем он хотел знать всю свою жизнь.

Скажи прямо, думал он, скажи, на правильном ли я пути. Мы ходим вокруг да около, придумываем сюжет, который забавно было бы прожить…

Мы «не ходим вокруг да около». С чего ты это взял?

…мы воображаем свой сюжет и представляем, что мы актеры, которые могут этот сюжет сыграть.

Нам не нужны никакие сюжеты, сказало его другое «я». Ну да ладно. Продолжай.

Сначала мы создаем себя из воображения, установок и идей, а затем притягиваемся в среду, где полно народу находится в том же трансе, в каком мы сами хотим быть.

Я буду помнить, что создал этот мир, что я могу изменить и улучшить его при помощи собственной установки, когда захочу.

Мы можем развить наш сюжет в любом направлении в любую минуту, но наша вера в пространство-время – наш наркотик, наша сцена, и вскоре, забыв, что мы можем все изменить, начинаем жить в несозидательном трансе вместо созидательного.

«Созидательный транс». Неплохо сказано.

У нас нет тела, мы постоянно его придумываем. Мы становимся тем человеком, какого постоянно себе внушаем, больным или здоровым, счастливым или отчаявшимся, бездумным или гениальным.

Он замолчал, ожидая отклика. Тишина.

Эй?

Я слушаю. Продолжай.

Пожалуй, все. Пока я остановился на этом.

Это не совсем твой уровень. Ты вышел за эти пределы. Но ты думаешь, будто ты там, и это нормально. Я правильно тебя понимаю, дорогой смертный? Ты только что обнаружил свои покрытые синими перьями крылья, которые были у тебя всегда, внутри, твои мечты о полете. Ты стоишь на утесе высотой в милю, наклоняешься вперед, без страха, расправляешь крылья, в эту секунду теряешь равновесие на земле, надеясь обрести его в воздухе. Так?

Так! Обрести равновесие в воздухе!

Отлично.

Это было единственное слово, которое Джейми Форбс услышал от своего высшего «я» в тот раз. Все это время он слушал только то, что говорил сам.

Глава двадцать четвертая

Когда в тот день первая капля дождя первой грозы упала на землю, Т-34 приземлился, был заправлен и бережно доставлен в ангар. Пилот поехал домой под дождем, на время забыв о полетах, предвкушая вечер, который он сможет наконец провести с Кэтрин. Столько нужно ей рассказать, столько услышать от нее в ответ.