Гипноз. Внушение. Телепатия

Но вот наступает назначенный день и час, благодаря чему воскресает один из членов внушенной ассоциации; тогда обязательным образом сам собою, без всякого участия личной сферы, оживляется и другой член ассоциации, т. е. необходимость осуществления сделанного внушения, чем и объясняется тот факт, что внушение в подобных случаях не ослабевает в своей силе от протекшего времени. В сущности, и в обыкновенных послегипнотических внушениях, осуществление которых должно начаться со времени пробуждения загипнотизированного субъекта, дело также идет о внушенной ассоциации между наступающим пробуждением и необходимостью немедленного осуществления сделанного внушения.

Бернгейм и Форель подкрепляют свою теорию бессознательного мышления о сделанном внушении на срок до времени его выполнения тем фактом, что если в промежуток времени между сделанным внушением и сроком его выполнения вновь загипнотизировать субъекта и спросить его, что он должен сделать к тому или иному сроку, то он обыкновенно знает это хорошо. Но этот факт, без сомнения, ничего не обозначает, кроме того общеизвестного явления, что загипнотизированный обыкновенно может хорошо припоминать в гипнозе всё то, что с ним происходило в прошлые сеансы гипноза, несмотря на то что в бодрственном состоянии он не сохраняет воспоминания обо всем происшедшем с ним во время сеансов гипноза.

Следует, впрочем, заметить, что последнее справедливо лишь в том случае, если в гипнозе сделано внушение ничего не помнить по пробуждении. В противном случае и в бодрственном состоянии путем напоминания можно оживить внушенную в гипнозе ассоциацию. Так, в случаях из своей практики я неоднократно убеждался, что если то или другое лицо, которому в гипнозе сделано внушение, долженствующее быть осуществленным при известных условиях, по пробуждении от гипноза спросить: «Что должно последовать при таком-то случае?», то в громадном большинстве случаев оно обыкновенно, не задумываясь, ответит правильно, повторяя слова внушения, между тем как самого процесса внушения оно совершенно не помнит.

Так как при послегипнотическом внушении, будет ли оно произведено на известный срок или же без каких-либо указаний на срок выполнения внушения, установление внушенной ассоциации совершается независимо от личности субъекта, в силу чего оно и остается вне сферы ее влияния, то и осуществление вызванных им явлений для самого лица в большинстве случаев остается совершенно необъяснимым и непонятным и в то же время является непреодолимым, подобно какой-либо органической потребности. Поэтому лица, подвергавшиеся гипнозу, обычно удивляются осуществлению послегипнотических внушений не менее всех окружающих.

Когда осуществление внушения задевает такие области нервно-психической сферы, которые находятся в полном подчинении личности, как, например, выполнение того или другого действия, то импульс, данный внушением, воспринимается лишь как необъяснимое для самого лица влечение, борьба с которым тем труднее, что источник этого влечения остается скрытым от его личной сферы. В некоторых случаях, впрочем, внушение оживляется в виде более или менее постоянно присутствующей навязчивой мысли, невольным образом приводящей к осуществлению внушения.

Не подлежит, впрочем, сомнению, что импульс, данный внушением, далеко не всегда воспринимается в виде неодолимого стремления или навязчивой мысли. Иногда он возникает в виде галлюцинаторного образа, и в таком случае больные в назначенный, согласно внушению, срок как бы слышат голос, побуждающий их к выполнению внушения. Это явление наблюдается, впрочем, относительно редко. Чаще случается, что внушение оценивается больными как внутренний голос, в виде приказания со стороны гипнотизирующего лица, которому противиться они не могут. Но в других случаях внушение всё время остается вне сферы бодрственного состояния, и больные сами не знают, что подвергались тем или другим внушениям. Все эти различия в проявлениях внушения, очевидно, стоят в прямой зависимости от личных, или так называемых индивидуальных, особенностей того или другого лица.

Что касается осуществления таких внушений, которые затрагивают не подчиненные личной сфере болезненные расстройства и отправления организма, как, например, прекращение или ослабление болезненных ощущений, улучшение походки у больных, исправление нарушенной деятельности мочевого пузыря, прекращение сердцебиения, устранение обманов чувств и припадков сомнамбулизма, то оно обычно происходит вне личной сферы, так как больные сами не могут дать никакого отчета о действии внушения даже и в том случае, если осуществление последнего им известно.

Спрашивается теперь, на что можно рассчитывать при лечении гипнозом, т. е. в какой степени и в каких случаях можно ожидать благоприятных результатов от этого лечения и какие должны быть показания к его применению?