Гипоксия (СИ)

Я слишком долго возился, чтобы нащупать ногой опору. К боли в спине прибавилась боль в ладонях. Только спустя время я понял, что оранжевые пятна, которые я оставляю на металле — это не размазанная ржавчина, а моя кровь.

— Тут ты и сдохнешь, сука!

Наконец я подтянулся, закинул ногу и, опираясь на боковую стойку, поднялся. Над головой остались два острых огрызка с поржавевшими краями. Нужно было перебираться на смежную сторону, чтобы продолжить подъём.

Уровень потребления кислорода — 170 % от нормы.

Для восстановления повреждения поясницы требуется покой.

— Ползи выше, мразь! Дольше проживёшь!

Инстинкты именно это и делали. Толкали меня вверх.

Но я сжалился над этим дебилом. Сломал ему пальцы подошвой ботинка. Рыжий взревел, повис на одной руке. Рычал и пускал слюни. Злость и желание отомстить загнали его в безвыходное положение. Он завис на высоте метров четырёх. Красный, с веснушками, будто мухомор. Вторая рука болталась с неподвижными пальцами. Большой и мизинец оттопырились, а остальные сжаты в кулак.

— Что ты там показываешь, Рыжий? — я сощурил глаза, всматриваясь в жест изувеченных пальцев. — Созвонимся?

— Мразь…

Ухватившись ногами за боковую стойку, я наклонился, подхватил Рыжего за рукав.

Помочь? Дать этому придурку шанс?

Скажи спасибо, что я тебе в рот не нассал!

Подтянув его выше, я отвёл правую руку и четырьмя быстрыми ударами закрасил злость на его харе кровью и гематомами. А потом отпустил.

Рыжий ударился ногами о последнюю балку, крутанулся и распластался рядом с офигевшими дружбанами.

Навык паркур успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 3 %. Текущий прогресс — 24 %.

Навык рукопашный бой успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 3 %. Текущий прогресс — 27 %.

Разрешённый уровень потребления — 1.

Они ещё какое-то время кричали. Угрожали и сыпали проклятиями. Но с каждым следующим прыжком я слышал их всё тише. Я полз выше, и выше, и выше. Навстречу усиливавшемуся ветру и невероятному виду.

Чем выше я поднимался, тем сильнее шаталась и скрипела вышка. Брошенная и никому не нужная вот уже двадцать лет. Когда-нибудь она точно наделает шуму в Перевальном.

Примерно на половине пути я остановился и посмотрел вниз. Рыжий, Шланг и Тогов не стали меня дожидаться. Рыжий много кашлял и стонал. Не смог сам встать на ноги. Думаю, виной тому был последний удар ногами о балку перед приземлением.

Переводя дух, я смотрел, как Шланг с Тоговым стаскивают своего дружка с контейнера. Шланг закидывает его не плечо, троица удаляется. Спрятаться им было негде. Я видел каждый угол и щель на сотню метров вокруг вышки.

Они вышли из тупика, пересекли дорогу к центру распределения и затерялись в западных жилых кварталах.

Руки пульсировали болью. Пальцы ныли от постоянных зацепов и подтягиваний, а ладони всё больше кровоточили. Ржавые балки впивались в кожу.

За мной оставался кровавый след, который в лучах Оно как-то странно светился. Темнело всё быстрее, и я поспешил. Последние тридцать метров взбирался, будто по лестнице. Хотя в конце было проще. Смежные стороны вышки сошлись друг к другу. Расстояние между балками уменьшилось.

Мир внизу растворился в сиреневом мраке, сквозь который проступали лишь немногочисленные огни Перевального.

Несколько новых синхронизаций дали мне сил на последний рывок:

Навык паркур успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 5 %. Текущий прогресс — 32 %.

Навык паркур успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 6 %. Текущий прогресс — 38 %.

Разрешённый уровень потребления — 1.

С технического мостика на самой вершине вышки я видел Окслесс. Огромный, тянущийся равнинами, разрезаемый реками и перекрытый горными хребтами.

Ещё в первый день своего появления я заметил, сколь безжизненная была здешняя земля. Недостаток кислорода не позволял растениям расти также хорошо, как на Земле. Но эволюция знала своё дело. Растительность имела отличительный фиолетовый оттенок листвы. Дальше за рекой я увидел лес. Тёмно-фиолетовая проплешина на бурой земле.

Наступила «сиреневая ночь». Так окслессяне называли последний час перед полным заходом Оно. Звезда уже спряталась за горизонт, но всё ещё отправляла лучи по касательной, преломляясь в атмосфере. И мир накрыл фиолетовый туман. Тусклый неоновый свет пробивался из-под потолка планеты. И чем ближе он находился к поверхности земли, тем гуще становился. Землю было уже почти не разглядеть. Но горы всё ещё имели форму.

Пошарив глазами по сторонам, я попытался запомнить местность.