Гипотеза о монстрах

Хотя, по правде говоря, это уж вряд ли. Бабушку Миссури ничем не проймёшь – ни дырами в полу, ни подозрительными клиентами в поисках рыболовной лески под скатертью в знак благоприятного момента, ни даже шоколадками во фритюре. На самом деле Кик даже видела как-то раз, как бабушка жарила во фритюре сливочное масло.

Весь брикет.

Однако раздумывать над этим Кик не пришлось, потому что в следующую минуту бабушка Миссури всучила ей кухонное полотенце и сказала, сгребая осколки мензурок в кучу:

– Когда закончим с уборкой, сходим в город, запишем тебя в школу. Тебя, очевидно, надо чем-то занять.

Занять? Где? В этом захолустье с говорящим названием Скукотаун? Успех крайне маловероятен, отметила Кик, однако снова промолчала. Она взяла свой лабораторный блокнот и потянулась к остаткам блюдца для выпаривания – но тут же озадаченно сдвинула брови. Блюдце не двигалось с места. Оно приросло к пластику кухонной панели.

– Непременно чем-то занять, – проговорила себе бабушка, налегая сильнее на метлу. – Я же ей так и говорила. Джорджия, говорю, человеку нужен дом, нужна связь с корнями, а такого ребёнка, чтоб совсем никаких друзей не было, я в жизни не видывала.

– Но мне не одиноко, – быстро вставила Кик. И это была правда. Её оставили с бабушкой, да, – но только потому, что родителям пришлось уехать в далёкие страны выращивать урожай в регионах на грани вымирания. Конечно, ей не хватает их с папой экспериментов по выходным, кулинарных вечеров с мамой, и да, это чувство немного напоминает одиночество, даже внешне выглядит как одиночество, однако одиночеством не является. В этом Кик уверена. – Мне не одиноко, – повторила она.

Бабушка пропустила её слова мимо ушей.

– Ну уж нет, – продолжала она, сметая остатки стекла в кучу, а кучу – в дыру. Где-то внизу Фиггис ударил по воде хвостом. – Ребёнку нужен Скукотаун, и она остаётся в Скукотауне.

Кик снова вздохнула, и на этот раз приложила все усилия, чтобы вздох прозвучал особенно многострадальным. Это было несложно. В конце концов, если бабушку Миссури и в самом деле заботит, чтобы внучка не стала злым гением, то ей пора бы осознать, что именно в Скукотауне, городишке населением в 453 человека, 2053 аллигатора и несметное число комаров – больше никем и не стать, как только злым гением.

Здесь абсолютно нечего делать.

Здесь абсолютно ничего не происходит.

Но как это обычно и бывало, на такие вещи обращала внимание только Кик.

2. Прорицание бабушки Миссури: «Положение дел вскоре ухудшится»

Часы пробили три, когда бабушка Миссури (лицо хмурое) и Кик Зимовер (лёгкие следы подпалин) вошли в двери Общеобразовательной школы города Скукотауна. В прошлой школе, где училась Кик, пахло плесенью и средством для пола, но в этой пахло свежей краской и новёхонькими теннисными туфлями. Здесь было светло, радостно. Снаружи здание покрывал тёмный кирпич, а внутри стены были выкрашены в кремовый цвет. В коридорах висели рисунки учеников, у окна стоял шкаф с наградами; и Кик, лучше других понимавшая, насколько важно окружение, решила, что школа заслуживает твёрдой пятёрки с плюсом.

Пусть здесь и пустовато.

– А где все? – спросила Кик.

– Большинство детей предпочитают играть на улице.

– Странно.

– Понимаю, – улыбнулась бабушка, но её улыбка тут же погасла, как только блондинка за высоченной стойкой у входа выдала ей стопку бумажек для заполнения. В бумажках бабушка была несильна. Она поморщилась, словно учуяла запах палёных половых досок. – А тут точно всё надо заполнять? – спросила она, пролистывая пачку.

– Совершенно точно.

Бабушка Миссури недовольно взглянула на блондинку. Та недовольно взглянула в ответ. Это была строгая худощавая барышня с загорелыми скулами и призрачно бледными руками. Рядом с объёмными юбками и тучной фигурой бабушки Миссури она могла бы показаться маленькой. На деле она казалась скорее… колючей.

– Кажется, мы незнакомы. – Бабушка водрузила свой увесистый красный ридикюль на стойку, и внутри него что-то пискнуло. – Миссури Джексон.

Блондинка за стойкой хлопнула ресницами.

– Миссури Джексон. Экстрасенс.

Хлоп-хлоп.

В комнате стало невыносимо жарко. «Интересно, от стыда возможно самовозгорание?» – подумала Кик. Пока казалось, что возможно.

Барышня вскинула голову. Гладкие белые волосы, затянутые в тугой пучок, резко блеснули в электрическом свете.

– Ну а я доктор Каллаган. Школьный психолог.

– Психолог? – Бабушкин ридикюль снова пискнул, и она прихлопнула по нему ладонью. – Психология для хиппарей, милочка. Вы уверены, что следуете своей судьбе? Моё чувство подсказывает мне, что вам уготовано что-то гораздо более… природное. И потом, с каких это пор психологи занимаются бумажками? Куда делась Бесси?

– А ваше шестое чувство вам ничего не подсказывает?

– Ваша аура заслоняет моё шестое чувство. Она очень зелёная.

Доктор Каллаган слегка прищурила левый глаз.

– Бесси болеет, а работать некому, вот я и замещаю.

Бабушка Миссури согласно закивала, словно ничего другого и не ожидала услышать.

– И всё же я подозреваю, что вселенная ждёт от вас большего.