Гипотеза о сотворении

Не учуяла же все эти месяцы, пока они здесь, попытался успокоить он себя. Но не успокоился. Было ясно отныне им придется жить в буквальном смысле как на вулкане. И работать, работать, окружать станцию множеством дополнительных датчиков, контролировать их работу. И делать множество не предусмотренных программой анализов, собирать данные, изучать это чудо природы - огневку…

- Ты хотел работать? Теперь наработаешься, - угрюмо сказал Симон, словно прочитав его мысли. - Без Пана это будет непросто.

- Без Пана? - повторил Иван и посмотрел в серую даль пустыни. Ему вдруг подумалось, что Пан, запрограммированный в последнее время на свою стокилометровку, очень просто может вернуться и притащить за собой огневку. В это не верилось должен же он сообразить. Но ведь даже человек бесконечными повторениями одного и того же приучается делать несуразное, не то что робот!

Он кинулся на вышку, сверху оглядел даль. Горизонт был чист. Значит, Пан уже далеко увел огневку, и связаться с ним на таком расстоянии не удастся.

- Симон, - сказал он, - ничего не поделаешь, придется нам поочередно дежурить на вышке.

- Придется, - сразу согласился Симон, думая, как видно, о том же. В голосе его слышалась тревога.

- Ничего, - постарался утешить его Иван. - Ничего. Зато теперь у нас начнется жизнь, достойная человека…

ЕСЛИ РАЗБУДИТЬ ПАМЯТЬ

В нашем классе завелся вундеркинд. И надо же, стал им Петька Самойлов, для которого тройка всегда была единственным «средством передвижения» из четверти в четверть.

Однажды он пришел в класс, бросил портфель на парту и стал декламировать:

- Эх, тройка, птица тройка! Кто тебя выдумал!..

Мы, конечно, засмеялись.

- Сам, - говорим, - тройку заработал.

- Эх вы! Это сочинил писатель Николай Васильевич Гоголь, - сказал Петька. И пошел декламировать наизусть, словно артист в телевизоре: - Знать, у бойкого народа ты могла только родиться…

И так далее. Как в учебнике, который мы еще не проходили.

А тут как раз урок литературы. Танька Воробьева, ясно, не выдержала, пискнула из-за парты:

- А Петя про тройку выучил.

Анна Петровна поглядела на нас, а потом в журнал. Видно, не поняла.

- Что мы приготовили дома? Кто готов отвечать?

Каждый раз она так спрашивает, и каждый раз после этого ее вопроса парты скрипеть начинают. Это мы сползаем пониже. А тут все повернулись к Петьке. И Анна Петровна тоже на него поглядела.

И Петька не стал ломаться, вылез из-за парты, даже рот открыл - и ни слова. Молчит. Мы уж подсказывать начали. Анна Петровна закрыла глаза ладонью - верный признак двойки. Но тут Петька словно проснулся. Всхлипнул как-то странно и сказал:

- Я лучше «Евгения Онегина» прочитаю.

И, не дожидаясь разрешения, пошел скороговоркой про того дядю, который не в шутку занемог и уважать себя заставил.

Анна Петровна не поверила даже, подошла, посмотрела - не по книжке ли он читает. Да так и простояла рядом чуть не весь урок. А когда звонок прозвенел, взяла Петьку за руку и увела в учительскую.

Вышел он оттуда красный как рак, улыбающийся.

- Пятерку получил?

- Что пятерка! - сказал Петька таким тоном, будто никогда ничего другого не получал. - Она меня представлять будет.

- Как это «представлять»?

- Обыкновенно. Перед всеми учителями «Евгения» читать буду.

И он пошел по коридору таким зазнайкой. А мы все стояли на месте, удивленные, восхищенные, пораженные возможностями, которые отныне открывались перед Петькой. Мы-то знали: если кто попадает в вундеркинды, тому тройку не поставят. Лучше спросят еще раз.

На другой день было Петькино «представление». В клубе. Впереди сидели учителя, потом мы всем классом (все-таки он наш вундеркинд), а на последних рядах - остальные.

Представляла сама Анна Петровна. Она говорила недолго, но здорово.

- Товарищи! - говорила она. - Ребята! Кое-кто из нас жалуется на плохую память. А ведь память наша обладает фантастическими возможностями. История знает немало примеров, когда простой человек выучивал невероятно много. Приведу только один пример - Маццофанти. Итальянец Джузеппе Маццофанти, живший во времена Пушкина, выучил пятьдесят шесть языков. Конечно, не у всех такие способности. Но все могут развить свою память настолько, чтобы хорошо помнить не только уроки, но и многое другое. Живой пример этому…

Тут Анна Петровна убежала за кулисы и вывела на сцену красного как рак нашего Петьку.

- Это Петя Самойлов. Вы все его хорошо знаете. Он сумел развить свою память. Сейчас Петя прочтет по памяти отрывки из романа в стихах Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин». - И первая похлопала в ладоши.

А потом наступила тишина. Слышно было, как воробьи за окном чирикали на весеннем солнце, да половицы под Петькой скрипели. Он все переминался с ноги на ногу, уже не красный, а бледный. И молчал.

- У лукоморья дуб зеленый, - подсказал кто-то. Видать, для смеха.

Потом мы зашушукали:

- Мой дядя… Дядя честных правил…

Вдруг Петька словно проснулся:

- Богат и славен Кочубей, - сказал. - Его поля необозримы. Там табуны его коней пасутся…