Читаем Гиппократ полностью

Греческие города в благодарность оказали ему высокие почести. В Афинах ему был присужден золотой венок. Так же он был приобщен к Элевсинским мистериям. Хорошие отношения Гиппократа с Афинами, по крайней мере до конца Сицилийского похода (415–413 годы), вероятно, послужили причиной того, что Гиппократ предложил послать своего сына Фессала в качестве врача за свой счет, без жалования, на время похода. Фессал добавляет, что он тоже получил от афинян золотой венок.

События, упоминаемые в «Посольской речи», очень конкретны. Странно, что вне Гиппократовой традиции нет свидетельств об эпидемии в Греции в 419–416 годах. Фукидид о ней ничего не говорит. Отсутствие подтверждений заставляет сомневаться в достоверности этой истории. Добавим, что она с течением времени видоизменилась, как и история с исцелением Пердикки. Спустя века знают меньше, а выдумывают больше. Многие путают эпидемию, пришедшую с севера, с чумой в Афинах, пришедшей с юга (правда, современники делали то же самое). Утверждают, что Гиппократ положил конец эпидемии, разведя большие костры, которые очистили воздух. Дошло до того, что в византийский период ставят в заслугу Гиппократу открытие противоядия, за что он якобы и получил венок от афинян.

Гиппократ и Дельфы

Тем не менее в древней версии, изложенной в «Посольской речи», не все придумано. В частности, заслуживает внимания то, что сказано о пребывании Гиппократа в Дельфах. Прибыв в город, он обратился к богу с мольбой о спасении греков и принес жертву. Воспользовавшись своим приездом, он подтвердил привилегии, которые получила семья Асклепиадов за услуги, оказанные их предком Не-бром во время первой священной войны. Вот что говорит об этом Фессал:

«Асклепиадам из Коса в знак признательности Небру был дана привилегия, которую имеют иеромнемоны, первыми спрашивать совета у оракула… Доказательством правдивости моих слов является то, что когда мы с отцом прибыли в Дельфы, амфиктионы возобновили эту привилегию, восстановили ее для нас и запечатлели на стеле, которую поставили в Дельфийском храме».

Эпиграфика Дельф дает этому только косвенное подтверждение. Стела, о которой говорит Фессал, не найдена. Но многие надписи свидетельствуют, что Гиппократ действительно был в Дельфах и что Асклепиады пользовались привилегиями в храме Аполлона.

Приезд Гиппократа в Дельфы подтверждается мемориальной надписью с его именем. Несмотря на плохое состояние надписи, перевод которой невозможен без тщательного восстановления текста, можно с уверенностью сказать, что речь действительно идет о Гиппократе. Его имя очень разборчиво, в ней говорится о болезнях. Кроме того, перед именем Гиппократа стоит слово [Thess] alos, что имеет три возможных толкования: «фессалиец Гиппократ», как в надгробной надписи «Палатинской антологии», или «Фессал, сын Гиппократа», или «Фессал и Гиппократ». В последней интерпретации это — два лица, которым посвящается надпись, что соответствует «Посольской речи», где Фессал ясно дает понять, что сопровождал отца во время поездки. В любом случае, эта надпись, как минимум, свидетельствует о связях Гиппократа с Дельфийским храмом.

Это подтверждается также существованием большой статуи больного туберкулезом, которая стояла в Дельфийском храме и считалась приношением Гиппократа. Когда Павсаний во II веке н. э. посетил Дельфы, эта статуя еще существовала. Вот что он об этом говорит: «среди приношений Аполлону была бронзовая статуя, изображавшая давно больного человека, плоть которого иссохла и остались одни кости. Жители Дельф говорят, что это приношение врача Гиппократа». Что касается привилегий, которыми пользовались в Дельфах косские Асклепиады, согласно «Посольской речи», они были подтверждены важной надписью, найденной в Дельфах относительно недавно. Речь идет о договоре, принятом союзом (koinon по-гречески) косских и книдских Асклепиадов, который относится к концу жизни Гиппократа. Надпись сохранилась лучше, чем посвящение Гиппократу. Вот ее перевод:

«Договор союза косских и книдских Асклепиадов: Асклепиад по прибытии в Дельфы, если он хочет испросить совета у оракула или принести жертвы, перед испрашиванием совета или жертвоприношением должен поклясться, что он — Асклепиад по мужской линии… Тот, кто нарушит это правило, не будет допущен к оракулу как Асклепиад, и ему не будет предоставлена никакая другая привилегия, данная жителями Дельф».

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии